Ш естого апреля в России отмечается День работника следственных органов. В преддверии этой даты мы побеседовали с Индирой Валиевой, старшим следователем отдела МВД России по Янаульскому району, капитаном юстиции.

- Индира, как мне известно, родом вы из Казахстана. Между тем в Янауле немало тех, кто в конце прошлого века покинул эту страну. Расскажите вашу историю.
- Если начинать совсем издалека, то могу сказать, что моя бабушка жила в Прогрессе. В пятидесятые годы она с дедом и мамой, которая тогда была маленькой, приехали в Казахскую ССР на поднятие целины (напомним нашим читателям, в особенности из числа юных, что этот термин подразумевал комплекс мероприятий по ликвидации отставания сельского хозяйства и увеличению производства зерна в различных уголках СССР – прим. ред.).
Позже мама вышла замуж за местного парня по имени Жетпысбай, у них родились трое детей, младший из которых – перед вами (улыбается).
Жили мы в городе на севере Казахстана, который называется Кокшетау (население – более 140 тыс. человек). Папа всю жизнь работал шофером, мама же была и бухгалтером, и лаборантом, и вязальщицей… После того, как Советский Союз прекратил свое существование, мои родители занялись бизнесом.
- Успешно?
- У нас было два-три магазина, где торговали продуктами питания. Как вы понимаете, заниматься бизнесом в девяностые в России и Казахстане – это вещи очень схожие. Неспокойно было. Моя семья в самом начале нулевых уехала, так сказать, на историческую родину. Без меня.
- ???
- Я к тому времени по настоянию матери поступила в Высшую школу права «Адилет». Это весьма престижное в Казахстане учебное заведение, причем учеба в ней стоила очень больших денег. Порядка тысячи долларов в год. Училась хорошо, без троек. Защитила диплом и приехала в 2003 году в Янаул.
- К тому времени крайние националистические настроения в Казахстане пошли на спад?
- Думаю, да. Но все равно я была приятно удивлена тем, как прекрасно в башкирской глубинке уживаются представители самых разных народов и вероисповеданий. Да и вообще тут намного спокойней, чем в Кокшетау – я поначалу думала: «А не вернулась ли я обратно в СССР?!». Ведь в моем родном городе, где жили русские, поляки, немцы, казахи, чеченцы и ингуши, было все куда напряженней. Казахи в буквальном смысле слова враждовали с чеченцами и ингушами.
- Прошу прощения, но хотелось бы уточнить: говоря о спокойном городе и районе, вы рассуждаете как обыватель или же как следователь?
- И то, и другое. Выражаясь профессиональным языком, в Янауле подконтрольная криминогенная ситуация.
- Трудно ли женщине работать следователем?
- Непросто. По долгу службы мы почти не бываем дома. А ведь женщина – это в первую очередь хранительница очага. Да и сама работа очень ответственная и не сказать, что в ней много приятного. Приходится сталкиваться с разными ситуациями, разными людьми…
- Расскажите про свою семью.
- Вскоре после переезда в Янаул я познакомилась с Флоридом, который родом из Прогресса. В 2005-м сыграли свадьбу, воспитываем сына и дочку.
- Не могу не спросить про ваше отношение к всякого рода криминальным сериалам, в частности, к тому, как там изображается сотрудник полиции, его быт, его трудовые будни…
- Могу сказать, что в лучшем случае там соответствует действительности 15-20%.
- Что бы вы хотели изменить в стране?
- Не буду далеко ходить, скажу о том, с чем я сталкиваюсь ежедневно. Нужно совершенствовать законодательство. Возможно, и в сторону ужесточения наказаний. Зачастую по некоторым вопросам правоохранительные органы связаны буквально по рукам и ногам.
- Главное, что дали вам родители и что вы хотели бы передать по наследству своим детям?
- Нужно быть честным, справедливым. Понимаю, что это трудно в наше время в нашем мире, но к этому нужно стремиться. А вообще я считаю, что горькая правда всегда лучше, чем сладкая ложь.

О Дне независимости и уроках Желтоксана рассуждает первый Председатель Верховного Совета Республики Серикболсын АБДИЛЬДИН

— Вас, Серикболсын Абдильдаевич, в народе считают человеком, стоявшим у истоков многих исторических перемен и гражданином, излагающим свою позицию без какой-либо ретуши. Какие чувства испытываете, когда идет речь о дне независимости?

— Борьба за независимость присуща всем нациям, народам и государствам. Казахи и Казахстан — не исключение. Наши предки веками боролись за защиту своей земли и национальных признаков. Немало патриотов сложило головы в этой борьбе. Стремление к независимости не есть национализм. Словосочетание независимый Казахстан у меня вызывает чувства гордости и уверенности. Этот день мне ярок еще тем, что по воле судьбы я оказался первым гражданином страны огласившим принятие Закона “О государственной независимости Республики Казахстан” и подписавшим Постановление Верховного Совета Республики Казахстан о введении в действие данного судьбоносного акта.

— Какие значимые события предшествовали дню провозглашения независимости Казахстана?

— Декабрь 1991 года был насыщен политическими событиями. Если говорить о внутренней политике в системе власти, то 1 декабря был переизбран народом первый Президент Казахской Советской Социалистической Республики Н.Назарбаев, избранный на данный высокий государственный пост 24 апреля 1990 года Верховным Советом КазССР. Выборы президента проведены без альтернативы. В день инаугурации вновь избранного президента 10 декабря 1991 года на утреннем заседании Верховный Совет принял решение об изменении названия страны – Казахская Советская Социалистическая Республика переименована в Республику Казахстан. В этот же день на вечернем торжественном заседании во дворце им. Ленина Верховный Совет ввел в высшую государственную должность всенародно избранного Президента уже Республики Казахстан Нурсултана Абишевича Назарбаева.

Постановления по этим вопросам подписывал я, в должности и.о. председателя Верховного Совета Республики. А на следующий день, 11 декабря избран первый Председатель Верховного Совета Республики Казахстан на альтернативных началах. Из шести претендентов на этот высокий по значению второй государственный пост был избран ваш покорный слуга. 10 декабря поменяли название республики, 11-го избрали председателя ВС, а 16-го — провозгласили независимость государства. Так я оказался на гребне исторических перемен в жизни страны.

— А что происходило, Серикболсын Абдильдаевич, вне Казахстана в канун принятия закона о государственной независимости?

— История так распорядилась, что ко времени принятия закона о государственной независимости Казахстана мы остались одни. Россия, Белоруссия и Украина подписали 8 декабря 1991 года Беловежское соглашение о распаде СССР, а до этого все союзные республики провозгласили свою суверенность. Даже при этой ситуации, нельзя сказать, что закон о независимости у нас прошел “автоматом”, было предметное обсуждение каждой статьи данного проекта 14, 16 декабря. Среди всех законов, принятых Верховным Советом 12 созыва (их было около 300), акт торжественного провозглашения государственной независимости Казахстана есть и остается, несомненно, важнейшим днем в многовековой истории древнего Казахстана и в судьбе его многонационального народа.

— Прошло 15 лет с того исторического момента. Как Вы оцениваете пройденный путь?

— Конечно, люди ожидали лучшего, надежды большинства не оправдались. Мы сильно упали как материально, так и морально. По сей день объем промышленной и сельскохозяйственной продукции не достиг уровня 1990 года. Значительно сократилась численность населения. Общество разделилось на богатых и бедных, свирепствует коррупция в структурах государственной власти. Я бы не хотел омрачать этот святой день 16 декабря – День Независимости. Напротив, пользуясь случаем, просил бы наших читателей, всех соотечественников принять мои поздравления и пожелания, чтобы впредь каждый житель Казахстана пользовался всеми благами и богатствами своей Родины, как независимый, гордый, свободный и счастливый гражданин! Разумеется, для этого необходимо добиться изменения системы политической власти, избрания порядочных сынов и дочерей в структуры народовластия.

— На всей территории бывшего СССР крушение союзного государства ассоциируется с декабрьскими событиями в Алма-Ате. А как вы оцениваете ту ситуацию?

— В моем понимании объективная оценка любых событий или явлений возвышает их значимость, а искажение истины — наоборот. Связывать сокрушение СССР с одними декабрьским событиями было бы легкомысленно. Тем более, демонстранты тогда о выходе из состава Союза, о государственной независимости Казахстана не обронили ни одного слова. Им и были вручены лозунги – “Мы за ленинскую национальную политику!”, “Каждому народу – своего руководителя!” и т.д.

— Как вы расцениваете сегодня уроки и значение этого массового выступления молодежи против диктата властей?

— Прежде всего, положительно то, что на зов проявить протест против диктата верховной власти того периода откликнулась молодежь, в начале небольшой группой, а затем из-за неопытности и грубости органов правопорядка по принципу “пошли, там наших бьют” стихийно обросли колонны. Думаю, такого хода событий не предполагали и сами подстрекатели.

Во-вторых, для того, чтобы сегодня извлечь уроки из того массового выступления нужны познания достоверных причин и источников этого феномена, повторившегося по сути через 70 лет после тургайского восстания. Я не следователь и не участник кровавых декабрьских событий. Скорее всего, я близок к “пострадавшим”. Дело в том, что в те дни работал в здании Казгосагропрома, что на площади им. Брежнева. И мне в первые минуты помощник показал в окно, как с транспарантами появилась группа людей на площади. А затем мы видели все ужасы этого кровопролития. После разгона митингующих началась разборка. К нам поступила команда уволить ни в чем неповинных сотрудников агропрома, которые попадали в объектив при входе и выходе из здания. Я ни одного человека не увольнял. Позднее получилось, как в отместку, меня самого освободили с должности министра и направили послом (постпредом) в Москву, опять же для сглаживания конфликтов, возникших из-за алма-атинских событий, и налаживания контактов с Центром.

В ЦК КПСС (у Мищенко Н.Ф. – зав.сектором Казахстана отдела оргпартработы) меня ознакомили с материалами декабрьских событий, собранными для обоснования известного постановления ЦК КПСС о казахском национализме. Материалы были многотомными, разного объема, якобы доказывающими развитие национализма и поддержку этой политики руководством Казахстана. Выходя из кабинета, Николай Федорович закрывал меня под ключ, говоря, что эти материалы совершенно секретные от соответствующих органов…

— Сер-ага, получается, что в Алма-Ате вы видели разгон демонстрантов, а в Москве ознакомились с томами по этим событиям. Следовательно, вы один из очевидцев?

— Не только видел и ознакомился… В Москве наряду с основными функциями Постпредства нам приходилось заниматься с 64 вузами, где учились студенты-казахстанцы. Чтобы иметь тесную связь с молодежью, организовали при Постпредстве домбровый оркестр, ансамбль, школу по изучению казахского языка. Я встречался с ректорами, секретарями партийных и комсомольских организаций вузов, чтобы они сняли “подозрения” с наших соотечественников, и на культурных мероприятиях давали возможность выступить нашим талантам с концертными номерами. Мне очень крепко запомнился наш выезд в Подольск, где дислоцировалась строительная дивизия, сформированная в основном за счет призывников из Казахстана. Двухчасовой концерт студенческого ансамбля с участием самих военнослужащих “взрывал” актовый зал на 800 мест.

Когда вернулся в Алма-Ату в Верховный Совет мне снова “повесили” вопросы, связанные с событиями 17-18 декабря 1986 года. Таким образом, я был не только очевидцем, но и был участником проведения работ после этих исторических событий. Моя деятельность в те годы, как посла, так и руководителя Верховного Совета, была направлена на консолидацию многонационального народа Казахстана.

— Многие говорят, что декабрьские события до сих пор не получили политическую оценку. Ваше мнение?

— Я считаю, что этим событиям политическая оценка была дана на июньском (1987 г.) Пленуме ЦК КПСС, принявшим известное постановление о казахском национализме. Эта оценка была липовая, сфабрикованная наподобие того, как тремя выстрелами власть сегодня обосновывает самоубийство.

Спустя три года Постановлением Секретариата ЦК КПСС “Об оценке Президиумом Верховного Совета Казахской ССР событий в г. Алма-Аты 17-18 декабря 1986 года”, Горбачев вынужден был отменить решение ЦК КПСС об обвинении казахского народа в национализме.

Разумеется, со снятием ярлыка о казахском национализме, снимались и так называемые межнациональные конфликты. События не расшатали дружбу народов. Напротив, о случившемся сопереживали простые люди, представители всех наций, населяющих Казахстан. Добрые отношения наций между собой это заслуга самих людей, укоренившаяся веками. Хотя власть до сих пор манипулирует межэтническими вопросами.

Я поддерживаю инициаторов переоценки значения декабрьских событий. Трагические дни 17-18 декабря 1986 года не должны оставаться в тени яркого дня независимости 16 декабря 1991 года. Они должны быть в цепи борьбы за справедливость, как заметил великий Абай, что “справедливость – мать всех благодеяний”.

— Какую оценку можно было бы сформулировать спустя 20 лет после этих событий?

— Мы и здесь должны установить истину. Аналитики говорят, что при нынешнем руководстве невозможно добиться правды. И это верно. Вместе с тем таковым я предлагаю прочесть книгу Н.Назарбаева “Без правых и левых” (1991 г. изд-во “Молодая гвардия”), где на стр. 180 написано, что он “пошел с ними, в голове колонны ”, а на стр. 186 указано, “что декабрьские события в Алма-Ате – дело рук Назарбаева ” со ссылкой на Д.Кунаева. А зачем искать другую правду из других рук?

Как видим из самой книги, истина связана с именем автора этих строк. По моему предположению, если бы “вожак” стоял до конца, не было бы кровопролития и он стал бы национальным героем и вошел бы в историю Казахстана как султан Кенесары Касымов, герой казахского народа Амангельды Иманов, возглавившие национально-освободительное движение против царского самодержавия с интервалом в 70 лет. В истории бывали другие восстания и движения, но эти два имели общенациональный характер.

Повторившиеся опять, спустя 70 лет после тургайского восстания, декабрьские события, как восстание против диктата высшей политической власти державы, пока еще остаются без имени вождя. Почему? На этот вопрос теперь уже вряд ли ответит история, так как есть другая сторона медали. Гибель людей, тысячи искалеченных судеб молодых. Надо быть объективным во всем. Имелись негативные последствия этих событий для нации и общества. В любом раскладе явный перевес имеет пробуждение национального самосознания, защита чести нации, борьба против диктата Политбюро при подборе первого руководителя Казахстана. Наряду с этим, многие считают, что если бы тогда ставили первым секретарем ЦК Компартии Казахстана Н.Назарбаева, не было бы и этих событий в Алма-Ате. И здесь заложен так же причинный фактор.

Между тем, все еще есть возможность выбора. Безусловно, деятельность нынешнего руководителя в личном плане высока. Но, в аспекте защиты интересов народа, он далек от образа борца за счастье нации. Его антинародная политика, неискренность, несправедливость измучили многих людей. Об этом говорят сейчас, при его жизни. А что скажут потом? Политическую оценку декабрьским событиям целесообразно вынести при живых фигурантах, очевидцах, свидетелях. Она нужна не только желтоксановцам, но и необходима самой власти. Объективная, правдивая оценка укрепит дух нации, дружбу народов. Немаловажно для потомков – ему быть вождем алматинских восстаний или остаться главой коррумпированного государства. Есть и другой вариант – стать тем и другим.

— Что вы могли бы сказать о парламентской комиссии по оценке обстоятельств, связанных с событиями декабря 1986 года?

— Нужно отдать должное стремлению этой комиссии правдиво оценить декабрьские события. Очень много сделал сам сопредседатель комиссии Мухтар Шаханов, будучи народным депутатом СССР, затем депутатом Верховного Совета Казахстана. Сопредседателем был К.Мурзалиев, а членами комиссии Н.Фокина, С.Абдрахманов, В.Ким, И.Тасмагамбетов, всего 15 человек из представителей разных наций. Высокую активность проявили вожаки движения “Желтоксан”, особенно по освобождению из тюрьмы все еще находившихся там братьев по “оружию”.

— Как вы считаете, что недоработала комиссия?

— Мне трудно судить, мое мнение может быть субъективным. Но мне кажется, комиссия рановато свернула свою деятельность. После отмены обвинения в казахском национализме надо было продолжать работу и добиться другой редакции оценки алматинских событий.

Еще об одном. Заключение комиссии в Президиум Верховного Совета поступило 19 сентября 1990 года. Я распорядился внести его на рассмотрение Президиума ВС 20 сентября. Почему-то до рассмотрения на президиуме комиссия вдогонку заменила 95, 96 страницы материала, где было записано, что “правительство, секретари ЦК Компартии Казахстана несут политическую ответственность”, оставив только “моральную ответственность”.

— А вы сами как оценили эти события?

— Ваш вопрос несколько некорректный. Подобные оценки должны быть по меньшей мере со стороны высшего представительного органа власти страны, поддержанные большинством населения, а не отдельных лиц. Тем не менее, я бы отнес данный феномен в разряд восстания, особенно молодого поколения против беспредела, диктата и оскорбления чести нации со стороны политической власти того времени (не имеет значения московская или алматинская). По большому счету власть сама спровоцировала этот протест. Мне запомнилось, что, когда комиссия работала в 1990 году, приходили девушки со слезами и говорили: “Агаларымыз оздерi шыгарды да, коргаудын орнына сабатып койдыгой” (дяденьки сами нас вывели на улицы и, вместо того чтобы защищать, отдали нас на растерзание). Тогда комиссии было выделено несколько комнат в здании Верховного Совета с входом со стороны улицы Советской. И я по просьбе пострадавших общался с ними в помещении парламента. А в 1987 году в Москве некоторые чиновники поговаривали: “Казахи сами поднялись и сами себя опустили. По разгону бунтарей все было согласовано с правительством республики”. Самое непростительное, когда из-за защиты кресла чиновников-авантюристов ломаются судьбы людей. При этом борцы за справедливость остаются в тени, а дельцы процветают. И здесь горькая правда лучше сладкой лжи.

2862 3-07-2015, 00:00

Горькая правда или святая ложь - что более ценно для истории и для общества?

ENG RUS KZ

"Не плюй в колодец, вылетит - не поймаешь!" Директор Госархива РФ Сергей Мироненко явно недооценил эту истину, заявив публично, что не было никаких 28 гвардейцев-панфиловцев, что их подвиг - миф. Он и предвидеть не мог, что его слова вызовут не только бурю протеста, но и яростные споры о том, какую правду надо озвучивать, а какую не стоит.

Причем это относится не только к истории войны, но и к истории в целом. Что лучше - "святая ложь", поддерживающая сложившиеся в обществе мифы, но при этом идеологически оправданная, или же горькая правда, которая служит исторической истине, но способна внести сумятицу в умы и раскол?

Война как артефакт

Напомним, что в ноябре 1941 года одна советская стрелковая дивизия остановила и вовлекла в затяжные кровопролитные бои две танковые дивизии врага. Кроме того, в сражении принимала участие и 35-я пехотная дивизия вермахта. Получается, 316-я стрелковая дивизия успешно держала оборону против фашистов, имевших трехкратное численное превосходство (и еще большее преимущество в количестве и качестве вооружения), и за 35 суток непрерывных боев отдала врагу лишь 20 километров Волоколамского шоссе. Смекните: немцы, наступая, двигались с крейсерской скоростью, а тут за месяц прошли всего ничего. При этом наша дивизия ни разу не отходила без приказа, а временами переходила в контр-атаки, проявляя массовый героизм.

Панфиловцы уступали противнику километры, но выигрывали дни, приближая не-отвратимый час, когда противник выдохнется, когда иссякнет его наступательный порыв. И вот 20 ноября 1941 года, поняв бесперспективность и невозможность достичь тактического успеха, генерал-фельдмаршал Федор фон Бок, командующий группы армий "Центр", отказался от продолжения наступления на Волоколамском направлении и перебросил 4-ю танковую группу на Ленинградское шоссе.

В известном смысле бойцы и командиры советской дивизии совершили чудо, ибо с точки зрения тактики и стратегии у них вообще не было шансов остановить продвижение противника. К тому же протяженность обороняемого участка у 316-й составляла более 41 километра, что делало невозможным создание голубоко эшелонированной обороны. Тем более что численность дивизии с каждым днем таяла. Тут все зависело от стойкости и мужества солдат и офицеров.

А сколько именно было их у разъезда Дубосеково, 28 или больше - 100, 150, 200, это уже частности. В любом случае подвиг панфиловцев стал символом стойкости советского солдата в битве под Москвой.

Автор этих строк "выловил" в сети телепередачу - отклик на то самое громогласное заявление директора Госархива РФ. Там два маститых историка сошлись лоб в лоб в непримиримой схватке. Один с пеной у рта доказывал, что бой у Дубосеково - это миф, поскольку, мол, не могли 28 человек противостоять пятидесяти танкам; другой столь же рьяно доказывал, что все было именно так, как запечатлелось в нашей памяти. А за их спинами сидел усталый паренек лет двадцати семи, поисковик, откапывающий останки погибших солдат, пытающийся установить их имена и по-человечески предать земле эти останки. Он молча слушал спорящих, вникая в их аргументы. Потом ему дали слово, и он сказал:

Может, и вправду не было 28 гвардейцев-панфиловцев. Ну не могло их быть! А что было? Этого никто не может понять! С точки зрения здравого смысла, не могли 28 человек забросать гранатами и бутылками с зажигательной смесью пятьдесят танков и 18 из них подбить. Разве что им помогло какое-то сверхъестественное чудо. Но война вообще явление труднообъяснимое. Не могли, не должны были наши солдаты дойти до Берлина - с точки зрения элементарной логики, учитывая реальное соотношение сил. Не должны! И победить в этой войне мы не могли. Ну не было у нас такой возможности! Но ведь дошли. И победили…

И после этого разговор как бы раздвинул рамки и обрел иное качество, обретя более глубокий смысл.

Мы попросили помочь нам разобраться в ситуации известного общественного деятеля, публициста, члена Казахского ПЕН-клуба, редактора журнала "Мысль" Сейдахмета Куттыкадама .

Сопротивление материала

Слова директора Российского архива у нас в Казахстане были встречены крайне негативно, и это вполне объяснимо. Мы все же гордимся панфиловцами, - говорит Сейдахмет Рыскожаулы. - Но я считаю, что Сергей Мироненко поступил правильно: правду надо говорить, какой бы неудобной она ни была. Другое дело - надо учитывать время: в 1940-е годы была правда войны. Мы далеки от идеализации Советского Союза и советской власти, но мы знаем, какой ценой далась нам победа над гитлеризмом. И возникновение подобной легенды о стойкости духа и храбрости 28 гвардейцев-панфиловцев было и закономерным, и необходимым. Прежде всего, чтобы развенчать миф о непобедимости фашист-ской армии. А совершили панфиловцы этот подвиг именно так, как утверждала тогда советская пропаганда, или иначе - дело второе. Главное - весь народ поверил в реальность этого события, что придало сил и стойкости нашим отцам и дедам.

Причем подобное в истории мы встречали неоднократно. Битва при Фермопилах и Марафонская битва в древнегреческой истории обросли легендами, там масса преувеличений, но люди в них верили, эта вера была им нужна.

История Великой Отечественной войны не так проста. Например, сегодня звучат обвинения в адрес Сталина и Жукова. Но тем не менее Победу в этой войне у нас нельзя отнять. Германская военная машина подмяла под себя всю Европу, весь промышленный потенциал Европы был поставлен на службу Гитлеру. И все же Советский Союз сумел одолеть этого монстра.

- Но ведь подвиг панфиловцев как бы замешан на мифе?

Да, ну и что? Во время войны он был нужен. Сейчас его надо развеивать, но и объяснить его символическое значение тоже необходимо. Да, там была не одна рота, а, возможно, две или три. Возможно, и фашистских танков было меньше. Но на Волокаламском шоссе стояла наша Панфилов-ская дивизия, и она задержала фашистов на подступах к Москве. Ее подвиг никто не ставит под сомнение. Там были русские, казахи, кыргызы, белорусы, украинцы… И то, что мы не отдали немцам Москву, - это наша общая победа. Ее развенчивать? Ее топтать? Ну, знаете ли, этого мы не допустим. К сожалению, у нас нацист-ская символика начинает входить в моду - вот это надо безоговорочно пресекать. Раздаются голоса, что, мол, в той войне и жертвы с нашей стороны были неоправданно большие. И не лучше ли было Ленинград сдать немцам, чтобы избежать массовой гибели людей от голода? Да и вообще, попивали бы мы сейчас в самодовольстве баварское пивко… Не попивали бы! В "Майн кампф" прямо написано, что нас надо держать как людей второго сорта. Вот что нас ожидало. И грамота нам не нужна, достаточно того, чтобы мы умели считать на пальцах. И никакой информации, никакого радио. Да, сталинский режим был жесток, но ставить его на одну доску с гитлеризмом - это кощунство.

- Мифы, легенды… Их надо развеивать. Но ведь определенная часть народа в них свято верит. Может быть, не надо отнимать их у народных масс? А то ведь горячие головы готовы и мемориал убрать из парка имени 28 гвардейцев-панфиловцев…

Этого нельзя допустить. В конце концов, это мемориал Победы. И потом, в самом крайнем случае, если нас охватит неудержимое стремление к абсолютной истине, давайте уберем из названия парка цифру "28", пусть это будет парк "гвардейцев-панфиловцев". Ведь подвиг самой Панфиловской дивизии отрицать невозможно. А вы представьте себе на мгновение, что было бы, если бы Москву пришлось отдать, - весь ход войны стал бы иным. Пусть даже если не было этих двадцати восьми героев-панфиловцев, но зато была целая дивизия, стоявшая насмерть на подступах к Москве. И в обороне трех великих российских твердынь - Москвы, Ленинграда, Сталинграда - везде стойко сражались казахстанцы. То был величайший подвиг, он еще по-настоящему не воспет.

Реабилитация мифа

- Тут невольно перебрасываешь мостик и к Анракай-ской битве, которая во многом решила судьбу казахского народа. И здесь никаких кривотолков, здесь все предельно ясно… Или, может быть, и не было этой битвы?

Битва была, но она тоже мифологизирована в какой-то мере, и это нормально. Нынче ученые доказали, что на таком небольшом пространстве не могло сойтись столь многочисленное вражеское войско.

- То есть, перефразируя великого французского философа, если ее даже и не было, то ее стоило придумать. Народная память просто укрупнила ее масштаб?

Да, на самом деле это именно так! Любая национальная история насыщена подобными мифами. Народ просто нуждается в них, ему нужны великие герои. И он их создает для вдохновения своих потомков. И к этому мы должны относиться с пониманием. А великая победа русских над Мамаем? Там ведь тюрки сражались и с той, и с другой стороны, равно как и русские. Да и Мамай не был столь уж великим полководцем. Но - его величество миф! И Куликовская битва в памяти русского народа стала неким судьбоносным отсчетом в истории России.

- И тем не менее - правду надо говорить…

- …но объясняя при этом, что на момент создания мифа это было исторически необходимо. Подвиг был. Быть может, не в тех масштабах, но был. Кстати, говоря о 28 гвардейцах-панфиловцах, сам Момыш-улы подчеркивал, что подвиг этот совершила вся панфиловская дивизия. Не надо этот подвиг ни умалять, ни очернять. Тут однобокость неуместна, равно как неуместны и всевозможные разнотолки.

Я думаю это самое объективное мнение о калмыцко-казахских отношениях. Джунгары — союз многих племен и казахских в том числе. Только вот история распорядилась так что нас разорвали два мощных государства Китай и Россия. У нас даже вера была одна Тенгрианство. Да и внешность у казахов особенно Астанинских ближе к калмыкам нежели к их родичам киргизам. Есть много родов с калмыцкими корнями. Да и Абылай — хан был Чингизидом, т.е. монгольских кровей. Вот интерьвью одного казахского историка. Так что казахи вам судить верить ли в официальную версию казахстана советских времен, либо верить народному мнению сформированному историей двух народов.

— Джамбул, а что заставило вас увлечься калмыцкой темой? Какая-то легенда, поразившая ваше воображение? Или осознание того, что многое, касавшееся калмыков, было неверно интерпретировано?

— В центральном Казахстане есть памятник архитектуры калмыков 17-18 веков — Кентский дворец, казахи называют его Кызылкенчским. Там есть развалины старого ламаистского монастыря. Мне, еще студенту, рассказывали местные старики, что в этом дворце останавливалась Эдрежеп, дочь Аюки-хана. Эдрежеп была выдана замуж за правителя восточных калмыков (джунгарских). Аюка-хан отправил ее в сопровождении 40 батыров. Когда они дошли до наших гор, они вынуждены были остановиться в Кызылкенче. Остались на зиму, и легенда казахская гласит, что они и построили этот монастырь. Я студентом буквально воспринимал эти сказания. Уже потом выяснил, что у Аюки-хана действительно была дочь, но звали ее Сетерджаб; действительно она была выдана за джунгарского правителя Цеван-Рабдана и в самом деле провела зиму в Кызылкенче в 1697 году. Одно не сошлось — буддийский монастырь был построен гораздо раньше, в середине 17 века. Думаю, что его построил ойрат Кунделен-тайши, хошеутовский правитель. У казахов есть термин «ойлоут» — это не хошеуты ваши, интересно? Дербетов, торгутов мы так и называли, а вот для хошеутов нет названия. А ведь это было многочисленное племя, их было больше, чем торгутов.

— Сюда, на Волгу, пришла малая часть хошутов, и сейчас их потомки составляют около полутора десятка родов.

— Мне было бы интересно с ними встретиться, записать их легенды и предания. А что касается вашего вопроса, действительно, в официальной истории было много неверных постулатов. Как представитель молодого поколения казахских историков, я должен был заявить о своих позициях; может быть, поэтому я был более других принципиален в отстаивании своей точки зрения. Я считал и считаю, что в 18 веке основными противниками казахов и калмыков являлись Россия и Китай. Как мне кажется, я это осознал раньше других наших историков. Кандидатскую диссертацию защитил по этносоциальной структуре казахского общества в 19 веке. Тема докторской — казахский этносоциум 18 века.

— Интересно, о чем вы беседовали с калмыцкими коллегами?

— Во многих вопросах мы единомышленники. Но должен сказать, до приезда сюда я несколько иначе представлял себе калмыков.

— Расскажите об этом, пожалуйста.

— В последние месяцы я был очень занят деканскими заботами и археологическими раскопками. Поэтому попросил молодых своих коллег собрать материал по калмыкам, появившийся в 90-е годы. Их вывод был таков: калмыки — довольно обрусевший народ, у которого с родным языком большие проблемы; нам будет трудно найти в современной России калмыкоязычных калмыков; традиции у вас в республике в большом «загоне». Исходя из этого, на многое мы и не рассчитывали. А здесь, к большому своему удивлению, я обнаружил живую развивающуюся культуру и науку. И получил большой положительный эмоциональный заряд. Я чрезвычайно рад этому.

— Это радость друга.

— Да. Кроме общения с коллегами, я был на концерте, в музее. Здесь царит национальный дух, за которым стоит государственная политика. Калмыки не потерялись в современный период — в такой пучине репрессий. Как этот стотысячный народ сумел сохранить себя — поражает и удивляет. То, что заложили ваши предки, Зая-пандита, оказалось мощным фундаментом. Ведь на протяжении веков ваше положение в Российском государстве — очень сложное в историческом плане, даже маргинальное. И в этих условиях еще и развиваться — дорогого стоит. У такого стойкого народа, несомненно, есть будущее.

Я услышал здесь великолепную живую калмыцкую речь из уст прекрасных ораторов, один из них и, может быть, лучший — замминистра образования Бадма Салаев. Строй его калмыцкой речи просто восхищает.

— Давайте поговорим о далеком прошлом, о «начале начал» калмыцко-казахских отношений — это где и когда?

— Я спрашивал своих коллег, сохранились ли здесь легенды об Аблай-хане, Огуз-хане. Увы, параллелей не прослеживается. По нашим устным преданиям, казахи, калмыки, ногайцы и некоторые другие народы происходят от единого родоначальника, предка. А разделила их религия. Казахи и ногайцы приняли ислам, калмыки и монголы — буддизм. Это стало границей.

Да, казахи приняли ислам в середине 14 века, но мы ведь говорим о преданиях.

Вчера слушал концерт Калмыцкого национального оркестра, звуки домбры калмыцкой напомнили мне звучание казахской домбры. И песни ваши более схожи с казахскими, чем с монгольскими.

— Вы хотите сказать, что калмыкам ближе казахи, чем монголы? Это новость, во всяком случае, для меня…

— Конечно, языки разные. Но многое, на мой взгляд, говорит о том, что мы имеем какие-то общие корни.

— Тем не менее, между нашими народами в историческом прошлом были и конфликты. Как этот период интерпретирует казахская историческая наука?

— Официальная историческая наука и художественная литература Казахстана очень отрицательно относятся к калмыкам. Образ калмыка, как вечного врага, присутствует в нашей истории и литературе.

В письменной исторической литературе это стало ярко проявляться с 30-х годов 20 века. В устной традиции образ калмыка несколько иной, он не обязательно имел враждебные черты.

— С чем связано то, что в период формирования советской казахской исторической науки стал культивироваться образ врага-калмыка?

— Трудно сказать что-то определенное. Надо было, видимо, именно так интерпретировать историю 17-18 веков, и была поставлена задача перед казахскими историками, среди которых, кстати, в 30-ые годы профессионалов-то и не было. Репрессии уничтожили тех, кто получил хорошее образование еще до революции.

Глубинных каких-то причин для вражды между нашими народами не было. Нет оснований считать, что в обозримом историческом пространстве два народа, казахи и калмыки, имели глубокие корни для затяжной вражды.

Калмыцкие уроки — исход 1771 года, депортация 1943-го…
Были походы, миграция кочевого народа на запад, на юг… Проходя через казахские земли, калмыки не ставили целью уничтожение казахов. Например, ойратский Галдан-Церен в 1741 году взял в плен Аблай-хана, продержал его два года и отпустил. Причем обставил это весьма торжественно и даже выдал за Аблай-хана дочь Хучун Мергена Топуш-ханум. Если бы Галдан-Церен хотел уничтожить казахов, первым делом он ликвидировал бы Аблай-хана.

— Да, для казахов Аблай-султан — знаковая фигура.

— Именно. И Галдан-Церен это прекрасно знал. Калмычка Топуш-ханум родила Аблаю сыновей, оставивших след в казахской истории, в том числе Косум-терима, который был отцом последнего официального казахского хана Кенесары. Его «поднимали на белом войлоке». Кенесары — последний хан, который боролся за независимость Казахского ханства, и он был внук знатной калмычки.

Следующий пример. В конце первой половины 18 века, когда Джунгарское ханство оказалось в окружении врагов, когда цинский Китай и халха-монголы делали все для уничтожения Джунгарии, Аблай-хан спас Амурсану, последнего правителя Джунгарии, дал ему убежище.

— А теперь скажите мне, Джамбул, почему по казахским источникам ойрат, хойтский князь Амурсана — казах?!

— Да, в наших легендах утверждается, что Амурсана нес в себе казахские гены. Не знаю, почему. Вообще, знаменитый Амурсана — неудачник. Правитель Джунгарии, на которого ойраты возлагали большие надежды. С Казахским ханством он поддерживал хорошие отношения, очень помогал казахам, но и казахи платили ему тем же. Казахам ослабление Джунгарии не было выгодно. Джунгария была «буфером» между Казахским ханством и Китайской империей. Казахи, скажем прямо, боялись китайцев, причем не в какой-то особо опасный период своей истории, а всегда. Страх этот сохранился надолго. Ойраты ощущали себя иначе перед лицом огромной мощи Китайской империи. Своими землями, войсками они прикрывали восточные границы Казахского ханства. Так что Амурсане казахи помогали не столько из личных симпатий, сколько из политических соображений.

Амурсана в период своего противостояния с цинским Китаем был национальным героем для казахов. Мы гордимся тем, что наши предки не выдали Амурсану китайцам. Даже когда цинские войска стали угрожать военным противостоянием, казахи стояли на своем. И казахи многим рисковали.

— Не прошло и 20 лет после тех событий, как калмыки в 1771 году во главе с Убаши ушли из России в Китай на свою историческую родину. Шли через казахские земли, и печальные воспоминания о том, что казахи терзали набегами растянувшиеся на многие километры калмыцкие обозы, остались в памяти как синьцзяньских, так и волжских калмыков. Великолепно обученная калмыцкая конница была немногочисленной, а казахи избрали тактику партизанских наскоков небольшими группами. Многих и многое потеряли в походе калмыки. Оттого печальны песни, посвященные тому периоду.

— И у казахов есть исторические песни, предания на эту тему. Это тоже очень «тяжелые» песни. 1771 год, великий исход калмыков на историческую родину, из одной империи в другую, — страшный поучительный пример, урок для казахов. «Вот видишь, как разрушилось Калмыцкое государство? Видишь, как из-за тесноты, из-за отсутствия земель калмыки уходят на восток? Видишь, как они страдают, как они голодают, как умирают их дети…». В казахских исторических песнях описывается страшная картина, и поход этот объясняется исключительно ошибкой Убаши.

Мы считаем, что калмыки дошли до Балхаша, это центральный Казахстан, без больших потерь. У Балхаша разделились — одна группа пошла по южному берегу озера, другая — по северу, по казахскому берегу. Так вот, группа, которая шла по северному пути, по казахским землям, полностью дошла до Джунгарии. А была уничтожена южная группа, которая шла через киргизские земли. Именно эта версия содержится в наших преданиях.

Да, были стычки, столкновения у воинов Убаши с казахами. Но нельзя забывать, что Аблай-хан так и не дал генерального сражения калмыкам…

Есть предание, что калмыки подарили Аблай-хану белую юрту в знак мира. И тогда как будто Убурхаджи (великий казахский жрец) сказал Аблаю: «Аблай-хан, калмыки не поднимают против тебя оружие. Ты прости их (за вторжение?), и дай пройти через наши земли».

— А у калмыков сохранилось убеждение, что именно казахи сильно досаждали Убаши-хану во время перехода…

— Во всяком случае, казахи, судя по фольклору, в заслугу себе не ставят это. Наоборот, убеждены, что, избери Убаши северный путь от Балхаша, потерь у калмыков не было бы. А набеги отдельных групп были. Но не по приказу хана. Просто был соблазн легкой добычи, видимо.

— Пропустим без малого два века и перенесемся в наши времена. Когда калмыков сослали в 43-м году, в Казахстане калмыкам было легче выжить, чем, допустим, в Сибири. Мы помним это.

Официальная история — одно, отношения между народами — другое. Казахам, наверное, должны быть благодарны и другие сосланные народы, например, чеченцы. Казахам вообще свойственна терпимость. Сильны были традиции гостеприимства. К тому же историческое самосознание у казахов было очень развито, и, как мне порой кажется, нет казаха, не числящего среди своих предков калмыков. И здесь ни при чем официальная интерпретация казахско-калмыцких отношений в 17-18 веках.
— Ну, много девушек поворовали казахи…

— Еще в 18 веке великий Бухара-жырау, рапсод, акын, учил: «Надо (в качестве дров) использовать колючку; пусть женой у тебя будет калмычка; пусть воинами у тебя будут казахи. Если ты возьмешь в жены калмычку, не прервется твой род в этом восьмигранном мире… Полулежа в своей почетной юрте, думай об этом и размышляй…».

— Как казашки реагировали на такие речи?

— Уезжаю сюда, в Калмыкию, в командировку, жена говорит: не привезешь ли калмычку? Установка мощная, конечно.

Я рос в среде, где сохранились старые предания. Один из моих предков отправился в поход против калмыков и вернулся с добычей. А в те времена самой дорогой добычей были калмыцкие девушки и мальчики-подростки. Девушка, ладно, она должна стать женой казаха. А вот мальчика должны взять в семью и воспитать как казаха, как сына. Существовал специальный ритуал принятия калмыка-подростка в семью. Этот обряд был разработан только для калмыцких детей.

Вообще у казахов много ритуалов, легенд и преданий, где фигурируют только калмыки. Ни один другой народ столь явно не присутствует в устном народном творчестве казахов. Это тоже повод размышлять, анализировать.

Расскажу об одном таком ритуале. Например, семья хочет усыновить калмыцкого мальчика, чтобы он стал частью рода. Совершается небольшой набег на калмыцкие кочевья именно с этой целью — пленить мальчика. Приводят его домой. Режут барана. Мальчику дают в руки берцовую кость, несколько мужчин приподнимают юрту, и мальчик должен проникнуть в юрту ползком с берцовой костью в руках с одной из сторон юрты. После этого глава семьи произносит: этот мальчик теперь мне сын и держит он эту кость и т. д.

Если большая патронимия, род то есть, хочет принять в сыновья калмычонка, проводился другой обряд. Я не знаю, куда, в какие времена это уходило корнями, но ритуал своеобычный, конечно. Казахская старуха становилась возле юрты и приподнимала подол своей большой юбки и мальчик с костью в руках проползал под юбкой в юрту. Ну, а если глава рода хотел закрепить усыновление так, чтобы ни у кого не возникало сомнений, он вообще выстраивал колонну из сорока бабушек. Это полная гарантия усыновления.

— Интересно, для чего вообще это делалось?

— Это надо анализировать. Я расскажу о своей прапрабабушке. Были две пленные калмычки, одна красивая, другая некрасивая. Когда мой предок возвратился в свой аул, красивую сразу взяли в жены. А вторую девушку он предназначил в жены своему младшему брату, совсем мальчишке. Подросток уперся — не хочу вообще жениться. Заперли его с калмычкой на три дня в юрту. Так они поженились. Родила жена-калмычка ему пятерых сыновей. Я — потомок третьего сына. 250 лет прошло с тех пор, но воспоминания остались. Например, про то, как друзья мужа калмычки приходили в гости и подшучивали над ней: ты, мол, калмычка, но почему-то некрасивая. Моя прапрабабушка парировала: что вам надо от меня, мои глаза — мой старший сын, мой нос — второй сын и т. д. Причем тут красота, когда у меня пять сыновей? Действительно, женщина, родившая и воспитавшая пятерых сыновей, она пользовалась огромным уважением и почетом. Перечить ей не решались вообще.

Я в детстве слышал все эти рассказы — например, про то, как она старилась. Правнуки пошли уже, представьте, какое это было количество потомков от пятерых сыновей. Кто-нибудь что-то стащит у нее, а найти виновника не может — такая куча-мала. Мне в детстве порой напоминали, что я — с калмыцкой кровью. Особенно, если подерусь.

— Как вы считаете, вам удалось сказать новое слово в науке?

— Может быть, мне удалось привести в соответствие с историческими реалиями образ калмыков в казахской литературе. Может быть, я «сломал» этот образ вечного врага. Не скажу, что создал взамен исключительно положительный образ, но, полагаю, моя оценка роли калмыков в казахской истории более объективна.

Современный Казахстан: чем отличается Сити Чесс от Астаны?
— А чем вы объясните то, что в калмыцком фольклоре казахи как недруги вообще не проходят? Тем более в «Джангаре». Впрочем, и другие народы тоже не называются врагами. В ойратском эпосе есть просто враг — без национальной окраски.

— Да? Интересно, а вот в наших эпосах, эпосах других центрально-азиатских народов речь обязательно идет о противостоянии с калмыками. Главный враг — калмыки. Ногайцам очень не повезло с калмыками в историческом плане. Ведь калмыки разгромили Ногайскую орду, и до сих пор ведь нет у них административного центра. Их государственность на этом и закончилась.

Очень много в Казахстане родов с калмыцкой родословной, и в названиях сохранилась приставка «калмах». Сколько выдающихся казахов вышли из этих родов. Первый наш космонавт Тохтар Абакиров, философ, доктор технических наук Агжан Машаров, человек, который открыл для казахов имя Аль-Фараби. Много еще имен.

— Расскажите об Олжасе Сулейменове. Казахи всегда гордились им. И даже тем, что он сопротивлялся официозу советской науки в застойные брежневские времена.

— Да, в 80-х годах, впрочем, и сейчас, казахскую нацию действительно олицетворял Олжас Сулейменов, как у вас Кугультинов. Мы когда говорим о калмыках, прежде всего подразумеваем Давида Никитича, и наоборот. Сейчас, правда, мы знаем и о Кирсане Илюмжинове. Мы отслеживали его шахматную эпопею. Но казахов мало интересовало то, что сочиняла о нем московская желтая пресса. Мы понимали всегда, что Илюмжинов многое делает для того, чтобы мир знал о калмыках. А ваш народ немногочисленный; чтобы выжить в этом мире, надо, чтобы о вас все знали. Все остальное — лирика.

Олжас Сулейменов — выдающийся наш деятель. Ему немногим за 60 лет. Его нет дома, и, честно признаюсь, нам, молодому поколению, не хватает его присутствия в жизни современного Казахстана. А в советские годы он действительно, по мнению Москвы, совершил преступление: поставил кипчаков вровень с великим русским народом. И действительно его защитил первый секретарь Казахского ЦК КПСС Кунаев. Сейчас Сулейменов — посол Казахстана в Италии. У нас шутят: когда-то Аттила завоевал Рим, а сейчас — Олжас. Он ведь остается флагманом казахской культуры и по сей день. Хотя в последние годы мы ощущаем оживление казахской культуры. Думаю, в недалеком будущем у нас появятся национальные лидеры в области духа, равные Сулейменову.

— За 10 прошедших лет Казахстан выработал свою национальную идеологию?

— А когда бывшие республики Средней Азии стали называть себя центральноазиатскими? И почему?

— Понятие «Центральная Азия» мне, например, нравится больше. Произошло это в 90-е годы, когда точно, не могу вспомнить. Недавно сдал в типографию свою книгу под названием «Истоки и история кочевых обществ Евразии в калейдоскопе веков и тысячелетий». Эта книга — ответ на ваш вопрос.

— А сколько у вас вообще книг?

— Написал и издал около 20 книг. Пишу больше, чем выступаю. Монография «Казахское общество в 19 веке…», учебные пособия по истории Казахстана 19 века, «Этнос и общество 19 века». По заказу подготовил трехтомник по истории казахов, с 15 века начиная. Есть у меня художественные вещи, научно-популярного плана, скорее всего. Я пишу их на казахском языке. Издается серия «История Казахстана: взгляд в профиль». Писал и для нее. Интересуюсь историей казахских родов, племен и так далее. Написал книгу о казахско-калмыцких отношениях в 17-18 веках.

— Казахи — мусульмане. Вы ощущаете на себе влияние исламского фактора в международных отношениях?

— Мы осуждаем на государственном уровне терроризм, но считаем, что афганскому народу нужно помогать вовсе не бомбардировками. На смену талибам могут прийти более страшные силы. Для Казахстана представляет опасность усиление миграции с юга, со стороны этого государства. Идут афганцы, таджики, казахи, которые жили в Афганистане (интервью бралось осенью 2001 года — ред.). Это очень нежелательный поворот событий для Казахстана.

— Ваши пожелания калмыцким ученым, с которыми хотели бы установить рабочие контакты?

— Успехов, таких же, каких достигли у нас — Чокан Валиханов, Номто Очиров — у вас. Это прекрасные примеры для нас, историков. А также — осознания того, что наши труды будут оценены потомками. Сегодняшние трудности — это временно. Всемерно готов поддержать калмыцких ученых, которые будут заниматься этногенезом калмыков и казахов в общем историческом контексте.

Казахи и Россия

Незабвенный основатель советского государства В.Ленин считал, что политика является лишь концентрированным выражением экономики. На этой концепции, в сущности, и строилось материалистическое понимание истории. Однако в современных международных отношениях вопреки всякой логике все большую роль начинает играть… историография. Нынешние политики, основываясь в своей риторике на выводах национальных исторических школ, забывают о всякой целесообразности и порой до предела умудряются обострять отношения с соседними государствами.

На постсоветском пространстве все подобные эксцессы окрашены местной спецификой. Все чаще историографические счеты возникают между Россией, с одной стороны, и некогда братскими республиками, с другой. Бывшие метрополия и национальные окраины упорно настаивают на своих противоречащих друг другу исторических версиях. Одни твердят об оккупации, русификации и геноциде, другие в ответ заявляют, что Россия, оказывается, была единственной империей в истории, которая всегда давала больше, нежели брала. Причем оценки прошлого, звучащие из уст академиков и даже первых лиц государств, бывают далеки от обычных норм политкорректности.

Многие казахские ученые вносят свою лепту в эту дискуссию. Все чаще весь период пребывания Казахстана в составе России и СССР изображается как 260 лет русского ига. В научных трудах и учебниках советская формулировка “добровольное присоединение Казахстана к России” заменяется терминами “завоевание” и “колонизация”. В трудах М.Козыбаева, М.Магауина, К.Даниярова и др. принудительный характер присоединения Казахстана к России уже не подвергается никакому сомнению.

В этой связи множество научных работ сейчас посвящается и деятельности таких личностей, как Срым Датов, Исатай Тайманов, Каратай Нуралиев, Кенесары Касымов. Считается, что именно под руководством этих исторических персонажей казахи боролись за сохранение своей независимости, но, видимо, за неимением артиллерии постоянно терпели поражение. Тот, кто возражает против подобного понимания истории, немедленно объявляется манкуртом или великодержавным шовинистом.

Внутренние споры историков касаются лишь отдельных моментов. К примеру, отдельные авторы, происходящие родом из Старшего и Среднего жузов, безапелляционно называют предателем хана Младшего жуза Абулхаира (1693-1748) за его известную инициативу в принятии российского подданства. Но такая трактовка событий, в свою очередь, сильно задевает родоплеменное самолюбие западно-казахских ученых, кое-кто из которых уже выдвигает версии о невиновности Абулхаира, который, мол, никого никогда не присоединял, а все документы, об этом повествующие, являются подделкой колонизаторов. Сам же факт вхождения Казахстана в состав России имеет в научной среде явно негативную оценку.

Понятно, что многие вопросы в истории Казахстана спорны и иными не могут быть по определению. Помнится, еще Олжас Сулейменов говорил о том, что он знает историю многих соседних стран, но не знает прошлого своей Родины. Вследствие ряда объективных причин пресловутые “белые пятна” в истории казахов устранены быть просто не могут. Даже история Казахского ханства нам практически не известна. Мы не знаем ни точного числа ханов, ни достоверных дат их правления, ни многого другого. Как можно анализировать деятельность, например, хана Касыма, если информации о нем - всего на полстраницы печатного текста. Все равно, если историки XXV века будут знать о М.Горбачеве только то, что он зачем-то встречался с Э.Хонеккером и как-то ездил в Болгарию.

Лишь начиная с XVIII века, со времен присоединения Казахстана к России, изучать и понимать историю казахов становится гораздо проще. Можно сколько угодно говорить о предвзятости и однобокости документов той эпохи, но, по крайней мере, историки уже имеют дело с точным текстом “Устава о сибирских киргизах”, а не с народными легендами о кодексе “Касым ханнын каска жолы”. И вызывает удивление, что отечественные историографы умудряются создавать мифы даже в освещении этого временного отрезка.

К сожалению, для казахских национал-историков, объективных причин для негативной оценки периода нахождения Казахстана в составе Российской империи нет и быть не может. Утверждая в качестве аксиомы версию о завоевании Казахстана, историки забывают об одной, но весьма существенной, детали. Дело в том, что российские монархи, в отличие от нынешних американских президентов, в благозвучных оправданиях своих военных кампаний не нуждались. К примеру, принудительное присоединение Польши или Кавказа так и называлось – завоеванием, а солдаты и офицеры, принимавшие участие в этих войнах, получали боевые медали и ордена.

Вхождение же Казахстана в состав России действительно по большей части происходило в мирной форме. Конечно, было бы глупо отрицать, например, факт разгрома казачьей вольницей Сибирского ханства и последовавший за этим исход многих ордынцев под власть казахских ханов. Но последние по собственной инициативе принимали российское подданство, о чем свидетельствуют не только их многочисленные присяги, но и масса других источников. И хан Абулхаир может быть виноват лишь в том, что сумел опередить всех остальных казахских владык того времени, поскольку прошения о приеме в подданство летели в Петербург десятками со всей степи.

Деятельность казахских батыров по большей части безосновательно характеризуется как национально-освободительное движение. Тот же Срым Датов прославился лишь как упорный противник потомков хана Абулхаира и никаких мыслей о независимости не питал. В этой казахской междоусобице российская администрация в основном выступала в роли арбитра, тщетно пытаясь установить правых и виноватых. В свою очередь, Исатай Тайманов изо всех сил вредил деятельности хана Джангира. И если бы последнему не помогли разобраться с мятежником российские власти, то не было бы и тех реформ, за осуществление которых так почитают сейчас этого хана.

Срым Датов, Жоламан Тленшиев, Исатай Тайманов, Жанкожа Нурмухаммедов и многие другие “борцы за независимость” в своих требованиях даже не поднимали вопроса об отделении от России. Пожалуй, единственным серьезным носителем национально-освободительной идеологии в XIX веке можно признать лишь хана Кенесары. Но ведь его деятельность встретила сопротивление прежде всего среди самих степняков, осознавших выгоды российского подданства. Казахи составляли большую часть карательных отрядов, направляемых российскими властями для подавления бунта.

Так же наши историки любят упрекнуть колонизаторов в захвате казахских земель под строительство крепостей. И такие факты действительно имели место в истории, но ведь были и совсем другие эпизоды. В 1801 году император Павел I своим указом пожаловал казахам междуречье Урала и Волги, где была образована Букеевская Орда. Благодаря этой территории, географически относящейся к Европе, казахстанские футбольные команды нынче играют в зоне УЕФА, а Казахстан имеет теоретические шансы на вступление в Евросоюз.

Естественно, что не все процессы, происходившие в Российской империи, все больше отстававшей в экономическом отношении от развитых государств, сказывались положительным образом на жизни коренного населения Казахстана. Но даже простые казахи-шаруа находились в гораздо лучших условиях, чем, в частности, русские крестьяне, до 1861 года вообще находившиеся под гнетом крепостного права. А степная аристократия так и вовсе без особых затруднений добивалась для себя личного или наследственного дворянства.

Преобразования, свершенные во время пребывания Казахстана в составе Российской империи, в принципе трудно переоценить. Согласно переписи 1897 года, численность казахов достигла 4 млн. человек, т.е. небывалой доселе цифры, и это обстоятельство опровергает любые инсинуации о том, что российскими властями осуществлялся “геноцид на фазе перехода в этноцид против казахского народа”, как пишет о том известный историк М.Абдиров в книге “История казачества Казахстана”. Улучшению демографической ситуации способствовали следующие факторы:

1) К началу XX века российским властям удалось обуздать барымту, в которой кочевников погибало гораздо больше, чем от любых столкновений с внешними врагами.

2) Казахи не несли воинской повинности и принимали участие в войне 1812 года или завоевании Средней Азии исключительно в качестве добровольцев.

3) Власти всячески способствовали переходу казахов на оседлый и полуоседлый образ жизни.

Что же касается эпохи социализма в истории Казахстана, следует признать, что именно при большевиках казахи получили формальный суверенитет, обернувшийся впоследствии реальной государственностью. Тем более что такие казахи-большевики, как Т. Рыскулов, А.Джангильдин, А.Иманов, С.Сейфуллин, до сих пор считаются национальными героями. Можно было бы долго перечислять все положительные стороны сосуществования казахского и русского народов в едином политическом, экономическом и культурном пространстве. Но они и не составляют секрета для любого человека, беспристрастно изучающего историю.

Автор этих строк в принципе против демонстративного выражения покаяния, равно как и против любых других эмоций при изучении истории. Но понятно, что сам акт национального покаяния носит не столько научный, сколько политический характер. Та же Россия, не признав в некоторых случаях преступлений, например, советского государства, попросту не сможет наладить отношений со многими соседними странами. В этом плане, может быть, России и стоило бы принести официальные извинения тем же эстонцам, чеченцам, полякам, евреям, которые благодаря Москве зачастую действительно находились вне закона и подвергались дискриминации лишь в силу национальной принадлежности.

При этом не обязательно ведь прибегать к немецкому варианту национального покаяния, поскольку он и многими не немцами воспринимается как крайность. Японцы также приносили извинения народам Азии, но при этом продолжают в храме Ясукуни отдавать дань уважения и своим предкам. Несмотря на то, что последние в Корее или Китае считаются военными преступниками уровня Гитлера и Геббельса.

Но как говорит все та же история, казахи, кыргызы или монголы как этносы на подобные жесты со стороны северного соседа все равно рассчитывать не могут. Недаром даже такой заядлый русофоб, как К.Маркс, хотя и в своеобразной форме, был вынужден признать, что “Россия действительно играет прогрессивную роль по отношению к Востоку. Несмотря на всю подлость и славянскую грязь, господство России играет цивилизаторскую роль для Черного и Каспийского морей и Центральной Азии…”.

Вероятно, причины появления исторически некорректных измышлений казахских историков и публицистов кроются не только в национализме, проникающем в науку. Дело в том, что выводы отечественных историков вовсе не отличаются оригинальностью. Поскольку подобная трактовка казахско-русских отношений была выработана американскими и западноевропейскими исследователями еще в пору “холодной войны” и вследствие геополитического соперничества с Россией. Не случайно отечественные ученые так любят ссылаться в своих работах на труды А.Боджера, Р.Пирса, М.Б.Олкотт и других иностранных историков. Фактически во многих нынешних книгах по истории казахско-русских взаимоотношений мы знакомимся с американской точкой зрения на этот вопрос.

Все бы ничего, да только вот в отличие от сказок о казахском происхождении Чингисхана, необъективная интерпретация истории Казахстана XVIII-XX вв. может, во-первых, грозить обострением отношений между двумя главными этносами страны, во-вторых, привести к историографическим разборкам на уровне государств. Такой поворот событий, возможно, и входит в планы “Белого Дома”, но, думается, вряд ли соответствует интересам “Белой Орды”