Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

Курцмен Джоэль, Гордон Филипп
«ДА СГИНЕТ СМЕРТЬ!»
[Победа над старением и продление человеческой жизни]
Издание 2-е, стереотипное

Предисловие редактора перевода

Перед вами небольшая увлекательная книга писателя Джоэля Курцмена и зоолога-генетика Филиппа Гордона об истории, успехах и проблемах борьбы со старением, за увеличение продолжительности жизни человека. Эта книга – решительный протест против нелепой и трагической несправедливости: почему мы смиренно хороним большинство наших близких в возрасте 65–80 лет, тогда как природой им, да и нам тоже, отведено жить почти вдвое дольше. И этот протест – не бездумный крик души, а результат серьезного размышления над проблемой долголетия, убеждающего в том, что благодаря успехам современной биологии, медицины и техники мы сейчас находимся на пороге становления Человека долгоживущего, Homo longevus.

С самых первых страниц книги авторы стремятся показать, что продолжительность жизни человека определяется по крайней мере двумя главными элементами: наследственностью и средой. В самом деле, трудно не согласиться с известной шуткой: чтобы долго жить, нужно правильно выбрать себе родителей. Добавим: и позаботиться о среде. В качестве среды в книге рассматривается воздействие на человека преимущественно факторов среды физической, но не социальной (между тем как влиянию последней советские ученые придают большое значение). Авторы приводят любопытные данные о возможности увеличения средней продолжительности жизни на 5-10 лет за счет эффективных способов предупреждения и лечения сердечно-сосудистых заболеваний, рака и других болезней. Примерно в таких же пределах человеку позволят продлить жизнь отказ от вредных привычек (курения, употребления алкоголя, переедания, бесконтрольного пользования лекарствами), избегание постоянных нервных и физических перенапряжений, активные и регулярные занятия спортом, научно обоснованная сбалансированная диета и регулярное медицинское обследование. Не забыта и витаминотерапия как одно из испытайных средств предупреждения старения, в том числе пропагандируемое Л. Полингом регулярное потребление больших количеств аскорбиновом кислоты. Подчеркнем, что всем этим моментам укрепления здоровья и отдаления старости в нашей стране уделяется большое внимание.

Курцмен и Гордон критически относятся к нашумевшим в свое время способам омолаживания людей, в том числе к пересадке половых желез, так называемой клеточной терапии и др. Сейчас эти псевдонаучные подходы представляют лишь исторический интерес и служат яркой иллюстрацией того, как ради призрачного возвращения молодости некоторые люди, не задумываясь, готовы рисковать не только своим кошельком, но и собственным здоровьем и жизнью.

Значительное место в книге отведено проблеме пересадки различных тканей и органов и использованию разнообразных технических устройств, позволяющих продолжительное время заменять износившиеся органы человека. Бытует расхожее выражение: "Когда бог создал человека, он забыл изготовить к нему запасные части". Авторы убеждают нас в том, что современный человек в известной мере способен позаботиться об этом сам. В частности, на службу человеку, на поддержание и совершенствование всех его жизненно важных функций могут быть призваны достижения бионики. Уже сегодня эта наука в состоянии обеспечить искусственные слух и зрение, эффективно работающие суставы и конечности, заменить на время поджелудочную железу, легкие, печень, почки и другие органы. Сейчас одной из главных задач является дальнейшая миниатюризация и техническое совершенствование устройств, обеспечивающих надежную и долговременную их работу в организме человека. В связи с пересадкой тканей и органов существенный интерес приобретает проблема их консервации. В книге обсуждается также возможность использования неомортов – субъектов с необратимо разрушенным мозгом, существование которых поддерживается только аппаратами. Получение и "заготовление" впрок органов человека выдвигает на первый план важную проблему установления критериев самого понятия живого применительно к человеку и целый ряд других чисто этических и социальных проблем. Именно этические и социальные аспекты заставляют с особой осторожностью относиться к этим исследованиям. Авторы не прошли мимо шумного криодвижения в США (быстрого посмертного или присмертного замораживания и хранения тела до "лучших времен"). Можно полностью разделить их вполне оправданный скепсис относительно преждевременности этой затеи, поскольку используемые в настоящее время способы замораживания и оттаивания приводят к необратимым разрушениям клеток в тканях и органах человека. Вместе с тем нельзя отрицать, что криобиология имеет существенное научное и практическое значение: в частности, глубокое замораживание широко используется для хранения микробов и даже отдельных клеток и тканей животных и человека.

Наряду с описанием ряда утилитарных подходов к проблеме искусственного увеличения продолжительности жизни человека авторы ненавязчиво и довольно обстоятельно знакомят читателя с сущностью основных теорий старения: теорией ошибок, аутоиммунной теорией, теорией пагубного воздействия свободных радикалов, нейрогуморальной теорией и др. Такой подход проясняет главные направления борьбы со старением и поисков новых способов увеличения продолжительности жизни. Решающего успеха здесь следует ожидать от перестройки наследственности человека. Курнмен и Гордон довольно деликатно и вместе с тем вполне обоснованно настраивают читателя на то, что тонкое изучение структуры генома, в частности его картирование и знание основных приемов генной инженерии, чрезвычайно важно для рационального решения проблемы долголетия. Тем самым еще раз подчеркивается неоспоримая значимость фундаментальных исследований на всех уровнях организации живого, в том числе и на молекулярном.

Последняя глава книги поначалу может несколько озадачить, ибо авторы задают вопрос: а стоит ли заниматься увеличением продолжительности жизни человека в наш бурный век, в условиях резкого роста народонаселения планеты и обострения социальных и экологических кризисов в мире. К тому же увеличение сроков жизни чревато и неким изменением психологии общества. Высказанные опасения не мешают оптимистическому выводу: увеличение продолжительности жизни – благородная задача, решение которой будет способствовать дальнейшему прогрессу человечества. С этим нельзя не согласиться, ибо человек стал человеком не только потому, что он обладал самым большим мозгом, но и самой большой продолжительностью жизни среди приматов. Опыт зрелых лег так же важен для прогресса, как и творческий неудержимый порыв и инициатива молодости. Увеличение сроков жизни человека важно и для успешного освоения космоса. Следует подчеркнуть, что проблема борьбы со старением выходит за национальные рамки и государственные границы, она требует объединения усилий ученых всех стран.

Несмотря на свое несколько рекламное название, книга отнюдь не ратует за бессмертие индивидуума, что было бы скорее проклятием, чем благом для человека, – в ней рассматриваются различные подходы к разумному увеличению продолжительности его полнокровной и творчески активной деятельности. Уже одно это оправдывает ее появление. При чтении книги порой захватывает дух от описываемых перспектив, однако по зрелом размышлении понимаешь, что это не беспочвенная фантазия, а научно обоснованное и правдоподобное изложение потенциальных возможностей человеческого разума и рук по отодвиганию известных пределов жизни. В этом главное достоинство книги, которую вы держите в руках. Разумеется, не все в ней написано гладко, а с придирчивой точки зрения профессионального биолога или медика некоторые построения выглядят излишне упрощенно. Однако в такой доходчивой, предельно сжатой научно-популярной книге этого, очевидно, и невозможно избежать. Со дня выхода в свет американского издания некоторые, казалось бы, чересчур смелые предположения авторов уже подтвердились, а в отношении отдельных "неопровержимых" истин посеяны сомнения. Но такова суть науки. Так, например, гипотеза Хейфлика о пределе деления клетки не находит веских подтверждений, тогда как удивительные успехи в области клонирования человеческих генов превзошли самые смелые ожидания. Они, бесспорно, свидетельствуют о том, что именно генной инженерии принадлежит будущее в борьбе со старением.

К сожалению, в этой интересной и многоплановой книге, написанной прежде всего в расчете на западного читателя, неоправданно скупо освещен вклад русских и советских ученых в прогресс медицины и борьбу за здоровье и долголетие человека. В частности, в ней не нашлось места для упоминания об основополагающих трудах И, И. Мечникова, А. А. Богомольца, А. В. Нагорного, С. А. Брюхоненко, И. И. Шмальгаузена, Н. М. Эммануэля и др. Судя по книге, авторы практически не знакомы с последними достижениями советской медицины (особенно в области бионики) по борьбе с недугами человека, за увеличение продолжительности жизни. Советскому читателю будет, видимо, небезынтересно знать, что наряду с приведенной в книге англоязычной литературой по проблемам геронтологии и борьбы со старением имеется довольно обширная, к тому же вполне доступная научно-популярная литература на русском языке (она приведена в конце книги).

В заключение хотелось бы подчеркнуть, что книга "Да сгинет смерть!" нашла и еще найдет широкого читателя в нашей стране; она, бесспорно, послужит доброму делу, привлечет и усилит интерес не только любознательной публики, но и разнообразных специалистов к разрешению извечной проблемы человечества: увеличению продолжительности жизни и борьбе со старением каждого конкретного индивидуума, каждой личности, которая, как известно, всегда неповторима.

Б. Ф. Ванюшин

1. Рождение Homo lotigevus (Человека долгоживущего)

Р. Бакминстеру Фуллеру, которому удалось собрать воедино россыпи человеческой мысли.

Дж. Курцмен

Моим родителям, Гарри и Адель, с любовью.

Ф. Гордон

Нет ничего не подвластного смерти. Даже сама Вселенная, судя по всему, не бессмертна. Солнечные системы распадаются, теряя форму. Ослепительные солнца, прожив миллиарды лет, сгорают и гибнут. Континенты рассыпаются в прах, горные хребты сглаживаются, моря высыхают. Химические вещества разлагаются. Радиоактивные элементы постепенно распадаются. Субатомные частицы перестают существовать.

То, что человек смертен, доподлинно известно. Первый неоспоримый постулат формальной логики гласит: "Все люди смертны". И у нас есть точные документальные сведения о смертности. По данным департамента здравоохранения, в Соединенных Штатах Америки из каждых 100 родившихся живыми человек шесть умрут к 40, еще четверо – к 50 и еще девять человек – к 60 годам. К 75 годам в живых остается лишь половина из сотни. После этого срока смерть берется за дело всерьез, так что к 85 годам из 100 человек остается только 10 и почти все умирают к 90 годам. В США столетний старец – редчайшее явление: на всю страну с населением в 203 млн. человек1
В мае 1980 г. население США составляло 222,3 млн. человек. – Прим. ред.

Таких всего 13 000. Из 100 000 человек только шестеро достигают 100 лет или переваливают через этот рубеж.

Как утверждают геронтологи, в возрасте 12 лет наши тела так сильны, что, если бы мы могли физически всю жизнь оставаться на уровне этого возраста, прошло бы 700 лет, прежде чем наш организм исчерпал бы свои жизненные возможности. Но на самом деле после 30 лет клетки и клеточные структуры человека разрушаются, способности организма к самовосстановлению падают и вероятность нашей смерти каждые восемь лет удваивается.

По мере того как мы стареем, тысячи клеток ежедневно выходят из строя и системы нашего организма начинают работать все хуже. Кровеносные сосуды, сухожилия и соединительная ткань теряют эластичность. Кровообращение замедляется, что влияет на кровяное давление, остроту мышления и чувство равновесия. Почки, печень и органы пищеварения дегенерируют, и мы становимся все более уязвимыми для болезней. Двигательные нервы перестают с прежней быстротой передавать импульсы, и наши реакции все заметнее запаздывают. Мышцы теряют силу и упругость. Суставы плохо гнутся. Кости становятся хрупкими.

Эти внутренние перемены отражаются и на нашем внешнем облике. Кожа делается морщинистой и дряблой, на ней проступают темные пятнышки. Волосы седеют, становятся сухими и редкими. Зубы выпадают, от этого нижняя часть лица как бы усыхает и нос нависает над подбородком. В скелете тоже происходят изменения: позвонки сближаются, спина сгибается и грудная клетка становится впалой.

Зрение и слух, которые начинают ухудшаться с 12 лет, претерпевают разительные перемены. Со временем хрусталик глаза желтеет и перестает пропускать голубой, фиолетовый и зеленый цвета, так что под старость рисунки в синих и зеленых тонах кажутся однотонными, скучно-серыми. К тому же хрусталик теряет упругость и способность к фокусировке. Потеря слуха начинается с того, что человек перестает слышать звуки высокой частоты. Претерпевают изменения и другие органы чувств: осязание теряет тонкость, а вкус – из-за того, что действует только шестая часть вкусовых сосочков, которые у нас были в молодости, – требует более острой пищи.

В течение всей нашей жизни, день за днем, у нас отмирают клетки мозга, которые не восстанавливаются. В промежутке между 20 и 90 годами человек теряет 30 % из 8-10 млрд. клеток мозга. В мозгу новорожденного нейроны можно уподобить молоденьким саженцам, которые к 25-летнему возрасту достигают полного расцвета, создавая удивительную сеть из тончайших нитей, связывающих миллионы нервных клеток. Но с годами вид нейронов меняется: тонкие волоски разбухают, теряют форму, а в глубокой старости веточки как бы опадают, оставляя почти обнаженный согбенный стволик нервного волокна.

В результате мы стареем и умственно. И хотя многие писатели и художники плодотворно работают в весьма преклонном возрасте, а в некоторых специальностях опыт ценится выше, чем быстрота реакции, все же надо признать, что математик и физик создают свои наиболее значительные работы до 35 лет. Альберт Эйнштейн, например, опубликовал свою "Специальную теорию относительности" в 26 лет, а к 30 годам стал самым знаменитым физиком в мире. После 33 лет он уже не создал работ такой большой научной ценности, как прежде. Правда, по признанию самого ученого, идеи все еще продолжали его осенять, но математическое "чутье", видимо, начало ему изменять, и обычно вслед за опубликованием той или иной работы он спешил внести поправки, а это означало, что его математические выкладки были неполными. Такое же уменьшение эффективности наблюдается и в других видах интеллектуальной или научной деятельности. Как утверждал д-р Леонард Хейфлик, один из пионеров исследований в области генетики, ученые достигают вершины творческой активности примерно в возрасте 33 лет.

Исследователи отмечают также потерю психологической гибкости и способности к адаптации. В 30 лет люди подходят к периоду, который легко предсказать заранее: к периоду потери приспособляемости, что является верным признаком достижения зрелого возраста. И мужчины и женщины становятся менее податливыми, у них пропадает охота экспериментировать в жизни. Любовь к новому, неизведанному сменяется стремлением к устойчивости и надежности.

Но разве человеку на роду написано постоянно идти по пути потерь и разрушений и этого никак не избежать? Неужели невозможно поддерживать клетки нашего организма в состоянии жизнеспособности, как в 12 лет? Нужно ли считать, что старость и смерть неотвратимы? В конечном итоге старение – это изменение или постепенное затухание нормальных процессов, которое с большей вероятностью влечет за собой болезни и, как их следствие, смерть. По сути дела, старость – прогрессирующая болезнь. А если это так, то нельзя ли приостановить ход этой болезни? Нельзя ли выработать к ней иммунитет? Нельзя ли повернуть ее вспять?

В 1972 г. доктор Алекс Комфорт – знаменитый геронтолог, более известный, однако, как автор книги "Радости секса", – на заседании Американского геронтологического общества заявил: "Я уверен, что способы замедления и обращения процесса старения вот-вот будут найдены". А годом позже он же сказал: "Если бы удалось мобилизовать научные и медицинские резервы одних только Соединенных Штатов Америки, со старостью было бы покончено за каких-нибудь десять лет".

Может показаться, что это неоправданный оптимизм. Но вот один пример оценки прогресса медицины и сопутствующих технических наук за последние несколько десятилетий, приведенный французским философом и врачом Жаном Бернаром. По словам Бернара, доведись врачу уснуть в 1900 г. и проснуться через 30 лет, он, по всей вероятности, мог бы почти сразу вернуться к прерванной врачебной практике – так мало она изменилась. Но если бы он уснул в 1930 и проснулся в 1960 г., он уже ни в чем не смог бы разобраться и оказался бы не у дел. За три десятилетия медицина сделала такой гигантский скачок вперед, что врач начала века умел бы обращаться с пациентами хуже большинства современных студентов-первокурсников. Достаточно сказать, что в 1930 г. не было антибиотиков для лечения таких болезней, как сифилис, воспаление легких, скарлатина и менингит, – если ограничиться перечислением только нескольких заболеваний. А менее чем за два последующих десятилетия развитие медицинской науки и техники шло еще более быстрыми темпами. Особенно большие успехи достигнуты в лечении болезней, связанных со старением: гипертонии, глаукомы, артрита, катаракты и сердечной недостаточности. В тех областях, где еще несколько лет назад вообще не было никакого лечения, теперь стали обычными успешные методы борьбы с болезнями.

Если бы врач заснул сегодня и проснулся в конце нашего века – через двадцать лет, он, несомненно, встретился бы с процедурами, которые в наши дни считаются фантастическими. Недавно появилось несколько сенсационных предсказаний. Экономический отдел нью-йоркского издательства "Макгроу-Хилл" периодически опрашивает ученых-исследователей, специалистов по планированию и прогнозированию двенадцати основных отраслей промышленности, предлагая рассмотреть ряд технологических достижений и высказаться по поводу их признания, экономической целесообразности и широкого внедрения. В "Третьем обзоре достижений и широкого применения крупных технологических открытий" (октябрь 1975 г.) ученые предсказали, что к 2000 г. или значительно раньше произойдут следующие события:

– найдут лекарства для лечения или предупреждения рака;

– введут в употребление искусственный заменитель крови;

– создадут искусственный орган зрения для слепых;

– со старостью можно будет эффективно бороться при помощи химических и фармакологических средств;

– станут доступными лекарственные вещества, постоянно повышающие интеллектуальный уровень человека;

– криогеника – замедление жизненных процессов в организме путем замораживания – станет реальностью;

– достижения молекулярной инженерии позволят осуществлять управление некоторыми наследственными признаками;

– процесс старения будет управляться химическими методами;

– будет разработана генная инженерия человека.

И это не беспочвенные прорицания. В 1964 г. при опросе, проведенном "Рэнд корпорейшн" в Санта-Монике (штат Калифорния), 82 ведущих геронтолога мира заявили, что к 1992 г. наука сможет продлить жизнь человека по крайней мере на 20 лет. А это значит, что очень скоро продолжительность нашей жизни увеличится на 20–40 %. Более того, в своих ответах на анкету ученые предсказали "синергический эффект". Смысл его заключается в том, что одно отдаляющее старость и продлевающее жизнь открытие позволит человеку дожить до следующего открытия, которое еще больше продлит его жизнь. И, как мы убедимся, прочтя эту книгу, уже сейчас существует множество таких возможностей.

Бесспорно, мы стоим на пороге новой эры, когда медицина превратит Homo sapiens в Homo longevus – сверхдолгожителей, когда мужчины и женщины в зрелые годы полностью сохранят и умственную и физическую бодрость. А если это так, то нам придется взглянуть на жизнь совсем иными глазами.

2. Дожить бы до семидесяти…

Сколько может прожить человек? Отчего одни лгали живут дольше других? Существуют ли «секреты» долгожительства и можем ли мы с вами ими воспользоваться? На эти вопросы отвечают разнообразные науки.

Систематическое изучение продолжительности человеческой жизни началось в конце XVII в., и начало этому положил английский астроном Эдмунд Галлей, тот самый, что открыл комету Галлея. Пытаясь вывести математическую закономерность, которая позволила бы определить возможную продолжительность жизни, Галлей взял данные о смертности жителей польского города Бреслау (теперешний Вроцлав), в ту пору входившего в состав Германии, и составил так называемую "таблицу жизни", из которой было видно, сколько человек умирало в том или ином возрасте. По расчетам ученого, ожидаемая продолжительность жизни жителя Бреслау в среднем составляла 34 года.

В XVIII–XIX столетиях науку о продолжительности жизни значительно продвинули, вперед математики, работавшие в страховых компаниях – последние были заинтересованы в возможно более точных определениях вероятной продолжительности жизни, так как это позволяло вычислить сумму взносов, приносящую прибыль по большинству страховых полисов. Первым математиком, составившим "таблицы жизни" для страховых компаний, был Джеймс Додсон. В 1756 г. он пригласил нескольких дельцов в одну из лондонских таверн под названием "Куинз хэд", чтобы обсудить научно обоснованную, систему взносов, рассчитанных при помощи "таблиц жизни". Эта и последующие встречи положили начало созданию первой компании по страхованию жизни, которая применяла математическую обработку данных о продолжительности человеческой жизни, – Общества равноправного страхования жизни, основанного в 1762 г.

Данные, которыми оперировали служащие страховых компаний, поначалу не отличались точностью, так как "таблицы жизни" составлялись на основе недостаточной и ненадежной информации. Последнее объяснялось тем, что регистрация рождений и смерти во многих странах была необязательной. В Англии, например, только в 1837 г. было выдвинуто требование, чтобы все рождения, браки и смерти отмечались во Всеобщей регистрационной конторе. Тем не менее составление таблиц жизни шло своим путем, и уже в начале XIX в. математики обратили внимание на следующую закономерность: вероятность смерти того или иного индивидуума возрастает в определенной пропорции с его возрастом. Это открытие, которое в наши дни кажется очевидным, привело их к мысли, что в природе действует биологический "закон смертности", который можно выразить математической зависимостью между возрастом и вероятностью смерти. Первым "закон смертности" выразил английский математик Бенджамин Гомперц: в 1825 г. он вывел формулу увеличивающейся с возрастом вероятности смерти и на ее основе составил график, показывающий теоретический максимальный возраст, до которого может дожить человек. Согласно Гомперцу, этот максимум равняется 100–110 годам.

По сравнению с жизнью животных, 100 лет – очень большая цифра. Немногие живые существа живут дольше человека. Размышляя о смерти художницы-примитивистки, известной под именем Бабушка Мозес (она умерла в возрасте 101 года), ученый и писатель-фантаст Айзек Азимов задал вопрос: "Многие ли из тех живых существ, которые приветствовали день и реагировали на изменения внешней среды в момент ее рождения в 1860 году, продолжали делать это в день ее смерти, в 1961? Весь их список – с гулькин нос".

Дольше всех живут деревья, в частности секвойи. Возможно, что одно из старейших на Земле деревьев – кипарис болотный в Туле (Мексика): ему приписывают возраст 7 000 лет. Некоторые гигантские черепахи живут примерно 200 лет. Ни одно другое живое существо не достигает столетнего возраста. Притом, как подчеркивает Азимов, деревья и черепа-хи платят за свое долголетие пассивной неподвижностью или медленным, весьма хладнокровным ритмом движений. Человек же, наоборот, "теплокровен" и "может заткнуть за пояс любое быстрое и ловкое животное. Он всю жизнь суетится и тем не менее ухитряется пережить все другие существа, которые суетятся подобно ему, и почти все организмы, которые совсем на него непохожи и только ползают или не-подвижны".

В своей книге "Тело человека" Азимов приводит продолжительность жизни некоторых животных: креветка живет 1,5 года, крыса – 4–5 лет, кролик – до 15, собака – до 18, свинья – до 20, лошадь – до 40, шимпанзе – почти 40, горилла – под 50, слон – до 70 лет. Иными словами, чем крупнее млекопитающее, тем дольше оно живет. Но есть и исключения, и самое удивительное из них – человек, который меньше слона и меньше лошади, а живет дольше.

Не будем пока говорить о цифрах максимальной продолжительности человеческой жизни, займемся теми, которые ближе каждому из нас, а именно цифрами средней продолжительности жизни. За последние три столетия средняя продолжительность жизни возросла, и особенно заметно – в нашем веке. В первой "таблице жизни" Галлея для жителей Бреслау средняя продолжительность жизни составляла 34 года (в некоторых африканских странах эта цифра сохраняется и поныне из-за низкого уровня медицины и санитарии, см. табл. 1). Эта средняя продолжительность существенно не изменялась до XIX в., когда она начала заметно расти и в 1900 г. в США достигла цифры 47. После этого средняя вероятная продолжительность жизни стала резко возрастать: в 1930 г. она поднялась до 59 лет, а в настоящее время в США равняется 71 году.

Огромный скачок средней продолжительности жизни в США в текущем столетии – почти на 45 %-объясняется главным образом успехами в области гигиены, врачебного обслуживания и медицины. Профилактика и лечение сыграли свою роль для людей всех возрастов. В частности, использование врачами методов стерилизации резко сократило число инфекционных, заболеваний и тем самым снизило смертность среди рожениц, а лечение таких убийственных для детей болезней, как корь, полиомиелит, ветрянка, коклюш и инфекционные болезни, в огромной степени снизило смертность среди детей и младенцев. Если в середине прошлого столетия младенец имел только 75 шансов из 100 дожить до 14 лет, то сейчас эта вероятность составляет 97 %. Туберкулез – главная причина смерти людей молодых и средних лет в начале века – теперь практически сведен на нет. А смерть от болезней в старости постепенно отодвигается.

Но столь впечатляющее нарастание средней продолжительности жизни вовсе не означает, что люди теперь живут дольше, чем в XVII в. По признанию Р. Д. Кларка, опытного служащего одной английской страховой компании, цифры смертности для стариков (старше 80 лет) "остаются неизменными в течение всего времени, о котором мы имеем достоверные сведения". Достижения в области здравоохранения и медицины, по словам того же Кларка, "позволяют большему числу людей дожить до старости, но пока нет признаков какого бы то ни было увеличения максимальной продолжительности жизни человека".

Рис. 1. График жизни. Рост продолжительности жизни в регистрируемый исторический период

Разумеется, время от времени появляются сообщения о людях, которые прожили гораздо дольше, чем 110 лет, предсказанных Гомперцем. В статье «Сколько я проживу?» медицинский обозреватель Лоуренс Гэлтон сообщает о фермере из Шропшайра но имени Томас Парр, который скончался в 1635 г. в возрасте 152 лет; Джозеф Баррингтон умер в Бергене (Норвегия) в 1790 г. в возрасте 154 лет. В Ноксвилле (штат Теннесси) в 1935 г. умерла женщина, которой, по слухам, было 160 лет. Но, как подчеркивает сам Гэлтон, к этим сведениям многие относятся скептически, так как они не подкреплены соответствующими документами. Однако же Луиза К. Тьер, скончавшаяся в 1926 г. в Милуоки, по словам того же журналиста, «достигла почтенного возраста в 111 лет и 138 дней, что подтверждено надежными показаниями».

«Сведения о моей жизни сильно преувеличены…»

Но ведь есть 120-летние в России и в других местах? И многие из них, оказывается, еще старше.

Известны три места, которые славятся своими долгожителями: 1) Кавказ (область между Черным и Каспийским морями в Советском Союзе); 2) Вилькабамба в Южном Эквадоре; 3) Хунза в северо-восточном Пакистане. Среди народностей, живущих в этих районах, антропологи и геронтологи находят людей, претендующих на возраст старше 120 лет.

Уроженец Кавказа, по имени Ширали Муслимов, в год своей смерти в 1973 г. насчитывал 168 лет от роду. Он оставил после себя пять живых поколений, включая четырехлетнего прапраправнука, и 120-летнюю вдову, с которой прожил 102 года. По паспорту он родился в 1805 г. и помнил Крымскую войну 1853–1856 годов; до самой смерти он возделывал фруктовый сад, разбитый им, как он утверждал, еще в 1870 г. По данным советских геронтологов, другая долгожительница, по имени Дзурба, отпраздновала 100-летие своей свадьбы и скончалась в возрасте 160 лет.

Согласно данным Г. Е. Пицхелаури, директора Грузинского геронтологического центра в Тбилиси, сотрудники центра изучили свыше 15 000 жителей Кавказа старше 80 лет. Среди них оказалось более 700 человек, перешагнувших столетний рубеж, что подтверждалось свидетельствами о рождении или записями в церковных книгах. Показания долгожителей, относящиеся к историческим событиям, датам рождения и свадьбы и др., тщательно перепроверялись.

Таблица 1. Страны с наивысшей средней продолжительностью жизни

Но независимо от того, как долго живут отдельные люди на Кавказе, совершенно очевидно, что там большее число людей живет дольше, чем в других местах. В Дагестане (с населением около 1 млн. человек2
По переписи 1977 г. население Дагестанской АССР составляет 1588 тыс человек. – Прим. ред.

) из каждых 100 000 человек 70 оказываются достигшими 100 лет и старше. Стоит сравнить с США, где только б человек из 100 000 достигают 100-летнего возраста или больше. А на Кавказе, все население которого равно населению Нью-Йорка (9,5 млн. человек), зарегистрировано 5000 столетних, тогда как в США с их неизмеримо большим населением (около 210 млн.3
См. сноску на стр. 9.

) всего 13 000! Такое же высокое соотношение наблюдается в Вилькабамбе, долине, где проживает около 1000 человек, в 500 км к югу от Кито, столицы Эквадора. Как показала перепись 1940 г., 18 % населения было старше 65 лет (ср. с 9 % в США); 9 человек предположительно достигли возраста 100–130 лет.

Таблица 2. Страны с наинизшей средней продолжительностью жизни

Сходная картина наблюдается и в Хунзе, долине длиной примерно 300 км в области хребта Каракорум системы Гималаев, на северо-востоке Пакистана. Там на население в 40 000 человек приходится шесть жителей старше 100 лет; многим 90 лет и более. Наибольшая продолжительность жизни – 150 лет, но, как полагает Бетти Ли Моралес, президент Американского общества по борьбе с раком, посетившая Хунзу, это, возможно, преувеличение. Вместе с тем она считает, что в нем нет особой надобности, так как «умирают там в среднем в 90 лет».

Старение – одна из самых серьёзных проблем, с которыми когда-либо сталкивалось человечество. Мы все восхищаемся людьми, которые сохраняют былую активность в преклонном возрасте, остаются бодрыми и деятельными. Мы даже немного им завидуем и надеемся, что и у нас так получится. Но что если мы на самом деле сможем бороться со старением? Что если мы смогли бы сделать свою жизнь дольше, активнее, здоровее? Разве это не было бы чудесно?

Сегодня эта идея уже не кажется безумной выдумкой писателя-фантаста. За последние годы достижения в биологических и медицинских исследованиях приблизили человечество к более чёткому пониманию процессов, которые лежат в основе старения. Было выявлено большое количество генов, отвечающих за контроль над продолжительностью жизни клеток. Тем не менее, эти исследования пока что далеки от решения проблемы старения.

Что мы можем предложить?

Мы разработали гипотезу старения, которая объясняет, как мы можем воздействовать на процесс разрушения организма. Впервые она была опубликована в 2002 году. С тех пор системная структурная гипотеза старения стала основой для наших дальнейших изысканий в этой области, которые, в свою очередь, привели к определённым результатам. В ходе работы были изобретены и протестированы новые многообещающие методы лечения. В настоящее время мы имеем ряд разработок, позволяющих в определенных пределах увеличивать продолжительность жизни, и эти разработки могут применяться уже сейчас.

Мы получили реальные результаты увеличения продолжительности в среднем на 15% .

Однако требуются дополнительные эксперименты для лучшего понимания

процесса старения и достижения новых результатов. Мы никого не пытаемся ввести в заблуждение заявлениями о том, что открыли некое «революционное средство от старости», но мы находимся на стадии исследований и, несомненно, движемся в этом направлении.

К чему мы стремимся?

В конечном итоге нам бы хотелось сформировать команду (сообщество), которая будет заниматься дальнейшим изучением проблемы старения и увеличения продолжительности жизни. Приветствуется участие не только специалистов, но и всех, кто заинтересован в развитии проекта. Даже если у вас нет соответствующей квалификации, ваша помощь будет очень важна в развитии вспомогательных служб (продвижение в сети интернет, печать и т.д.).

Мы собираемся продолжать исследования в данной области, проводить необходимые эксперименты, совершенствовать существующие разработки и создавать новые. Мы приглашаем вас вместе создать лучшее будущее для человечества уже сейчас, помогая развитию нашего проекта финансово или другими способами. Все участники проекта (как и лица, сделавшие взносы) получат необходимые теоретические материалы. Хотя работа сообщества и базируется преимущественно на собственной концепции, дополнительные конструктивные идеи будут приветствоваться.

Одной из важных целей также является написание и публикация научно-популярной книги, которая позволит дать читателю любого уровня представление о том, что такое старение и как его можно регулировать. Это имеет большое значение, так как мы считаем, что подобная информация должна быть доступна широкому кругу людей, а не избранным единицам. Рабочее название книги: «Саморегуляция процессов старения в организме».

Наши цели (На что мы собираемся тратить деньги?)

1. Проведение дополнительных серий исследований на лабораторных животных.

Требуется закупка оборудования для содержания животных и оплата аренды помещения.

2. Финансирование дальнейших исследований в области патологии старения человека.

Необходима серия иммуногистохимических исследований различных клеточных структур в различных возрастных группах.

3. Издание научно-популярной книги «Саморегуляция процессов старения в организме».

Наша гипотеза вкратце

Это универсальная концепция, объясняющая процесс старения у всех живых организмов. Мы предполагаем, что существуют определённые «точки приложения», в которых этот процесс зарождается. Воздействие на них может способствовать увеличению продолжительности жизни организма.

Любой многоклеточный организм в рамках нашей концепции рассматривается как система различных клеточных сообществ, находящихся в симбиотическом взаимодействии. Одно из таких сообществ является доминирующим и определяет кинетику развития всего организма. Это означает, что в любом организме есть структура или группа клеток, которая не может самообновляться бесконечно долго, и если это жизненно важная структура, то продолжительность жизни всего организма определяется её продолжительностью жизни. У животных и людей доминирующая структура представлена нервной системой. Хорошо известно, что нейроны взрослого человека перестают делиться. Поэтому восстановление повреждений в нервной системе затруднительно. В доминирующей системе нет достаточного количества стволовых клеток для полного восстановления накапливаемых с возрастом повреждений. С возрастом количество нейронов уменьшается, что приводит к постепенной утрате контроля над всем организмом. В итоге, организм претерпевает постепенную дезорганизацию, а это и есть старение.

Что мы можем сделать?

Итак, мы изложили концепцию. Но это всего лишь теория. Возникает вопрос: можем ли мы что-то сделать на самом деле? Ответ, безусловно, утвердительный. Вне зависимости от того, какая теория окажется верной, результаты наших исследований могут применяться на практике.

Основной проблемой организма при старении является снижение способности клеток к делению, то есть уменьшение свойств регенерации. Именно эта проблема должна решаться в первую очередь. Мы предлагаем совершенно новый подход: дистанционное стимулирование регенерации клеток и тканей – систему клеточной синхронизации.

Дистанционная клеточная синхронизация соединила в себе лечебное воздействие светом и магнитным полем с элементами клеточной терапии. Два самостоятельных направления, таким образом, объединяются общим принципом действия: внешней стимуляции развития и деления клеточных резервов.

Известно, что во всех тканях и органах человека имеются резервы стволовых клеток. У взрослых людей процессы их деления и репарационные возможности постепенно снижаются. Однако наличие резервов может позволить проводить стимуляцию собственных стволовых клеток, что приводит, как мы уже сказали, к замедлению старения. Кроме того, при внешнем воздействии на клетки можно полностью избежать обычных для традиционной клеточной терапии осложнений.

Клеточная терапия, наиболее динамично развивающаяся в настоящее время отрасль медицины, всё же не лишена недостатков. Инъекции клеток могут распространять вирусные заболевания и провоцировать тяжелые аллергические реакции, а так же сопротивление собственной иммунной системы. Если применять животные клетки перорально, они перевариваются в желудочно-кишечном тракте и не воздействуют на организм в целостном виде. Кроме того, человеческие клетки нельзя заменить другими, поэтому подобная терапия отличается особой дороговизной при сомнительной эффективности .

Наши методы (Как мы можем это сделать?)

Мы предлагаем применять готовые клеточные структуры в виде лечебного модуля. Основная цель – перенести состояние клеток-модуляторов на клетки организма, в результате чего можно добиться синхронизации процессов на уровне организма. Возникновение обратной связи поможет изменить параметры процесса старения. Особое значение здесь имеют нервные клетки.

Для осуществления программы применяются методы синхронизационной фототерапии и синхронизационной магнитотерапии. Синхронизация клеточных состояний клеток-модуляторов и тканей организма осуществляется с помощью электромагнитного поля и светового излучения. Кстати, это совершенно безвредно:)

Материалы предоставляются в формате специальных модулей для проведения полноценной дистанционной клеточной терапии, а также литературы, описывающей принципы их применения.

Самым важным является всеобщая доступность предлагаемого подхода, в том числе в отношении стоимости.

Мы, безусловно, не будем ограничиваться только одной разработкой, дополнительные методики будут включены в проект при дальнейшем его развитии.

Почему краудфандинг?

Проект появился благодаря энтузиазму одного человека и развивался на его собственные средства. Он представляет собой независимое исследование, которое не поддерживается какими-либо спонсорами или инвесторами. Наша цель – увеличить продолжительность жизни людей и улучшить её качество. Мы хотим и дальше бороться со старением. При этом мы не считаем, что результаты наших исследований должны быть научной или корпоративной тайной, о которой известно лишь узкому кругу людей. Мы верим, что можно разработать простой и недорогой, но эффективный способ вести долгую активную жизнь для любого человека. Вот почему ваши помощь и поддержка так важны для нас.

Контакты

Задавайте любые интересующие вас вопросы и делитесь вашими мыслями по поводу проекта: , , www.bsrlab.ru

Присоединяйтесь к нам!

Если вы хотите лучшего будущего для всех, присоединяйтесь к нам! Мы верим, что мы стоим на пороге важнейшего открытия. Ваша поддержка поможет нам ещё на шаг приблизиться к нему. Если вы заинтересовались нашими идеями, не забудьте рассказать о них своим друзьям. Поделитесь ссылкой на проект. Пусть как можно больше людей узнает о том, что победа над старением возможна!

За последние 100 лет средняя продолжительность человеческой жизни удвоилась. По данным Всемирной организации здравоохранения, в 1900 году средний житель Земли мог надеяться прожить 31 год, в 2005-м - уже более 65 лет, а к 2030 году в развитых странах этот показатель достигнет 85 лет. Некоторые ученые приходят к выводу, что теоретически продолжительность человеческой жизни вообще ничем не ограничена. Британский геронтолог Обри ди Грей утверждает, что медицина способна полностью победить старение, причем это вопрос ближайших 20–30 лет.

Обри ди Грей - председатель и директор по науке Фонда SENS (Strategies for Engineered Negligible Senescence, часто переводится просто как «Стратегия победы над старением»). Закончив Кембриджский университет по специальности «информатика», но увлекся биологией и проблемами старения. Формального биологического образования ди Грей не получил, но по итогам самообразования написал книгу, на основе которой Кембридж в 2000 году присвоил ему ученую степень по биологии.

Обри ди Грей является членом Американского геронтологического общества, Американской ассоциации старения и адъюнкт-профессором МФТИ. Ди Грей - автор более 70 научных публикаций в рецензируемых журналах, при этом половина вышла в журнале Rejuvination Research, главным редактором которого является он сам.

Расскажите, когда вы впервые поняли, что старение - не естественный процесс, который нужно принимать, а что-то, с чем нужно бороться?

Я не могу сказать, что понял это в какой-то момент. Я всегда это осознавал. Но годам примерно к 30 я понял, что большинство людей думает иначе. Это открытие меня поразило. Я всегда пребывал в уверенности, что это само собой разумеющееся представление. Человеческий организм - это машина, и мы улучшаем ее работу с помощью медицины, или какими-то другими способами. Мне никогда не приходило в голову, что старение - что-то особенное, и я не понимал, почему другим кажется, что к старению нужно относиться как-то иначе.

При этом за последние двести лет продолжительность человеческой жизни выросла очень существенно. Это не означает, что человечество достигло некоего естественного предела, после которого не стоит пытаться увеличить срок эксплуатации, если развивать вашу метафору?

Смотря что вы понимаете под естественным пределом. Действительно, за последние двести лет продолжительность жизни возросла, но произошло это, главным образом, благодаря открытию и внедрению простейших, примитивных медицинских препаратов. Распространение этих лекарств позволило если не искоренить, то по крайней мере значительно сократить раннюю смертность - в первую очередь, смертность в младенчестве и детскую смертность. И это замечательно, но прогресс в области лечения болезней, связанных со старением, как вам известно, значительно менее впечатляющий.

Да, можно говорить, что продолжительность нашей жизни ограничена некими естественными рамками. В то же время само по себе наличие таких естественных границ ни о чем нам не говорит. Оно всего-навсего указывает на некое минимальное возрастное значение, после которого человек начинает стареть и в конечном счете перестает функционировать - при условии отсутствия медицинских средств. И оно ничего не говорит о том, что произойдет, если нам удастся придумать лекарства для решения этой проблемы.

- К каким долгосрочным последствиям приведет увеличение продолжительности жизни?

Во-первых, увеличение продолжительности жизни не является областью моих интересов. Цель моей работы не в том, чтобы сделать так, чтобы дольше жили. Не в том, чтобы увеличивать продолжительность жизни ради увеличения продолжительности жизни. Я работаю в области здравоохранения. Мне интересно делать так, чтобы люди переставали болеть. Единственное, что отличает меня и мою исследовательскую организацию от любой другой, - это то, что мы работаем с конкретной группой заболеваний. И эта группа заболеваний настолько широка и всеобъемлюща, что если с ней справиться, возникнет побочный эффект в виде увеличения долголетия. Этот побочный эффект есть у любого лекарства - в результате любого лечения человек живет дольше. У нашего лекарства он просто будет более значительным, потому что люди станут жить не просто дольше, но значительно дольше.

В этом смысле - да, конечно, есть долгосрочные последствия. Очень многое изменится. В мире, победившем старение, не будет больных. Нам не придется тратить деньги на то, чтобы поддерживать в них жизнь. Нам не придется мириться с тем, что эти люди уже не приносят никакой пользы обществу, детям не придется жертвовать своим временем, производительностью своего труда ради ухода за старыми и больными родителями.

- По-вашему, перенаселенность не является проблемой?

Нет. Этот вопрос нам очень часто задают, и мы даже посвятили этой проблеме небольшое исследование - чтобы отвечать более авторитетно и аргументированно. Проблема перенаселенности существует уже сейчас, но эта проблема заключается не в том, что на планете живут семь с лишним миллиардов человек. Проблема в том, что семь с лишним миллиардов человек очень сильно загрязняют окружающую среду, а мы не придумали эффективных источников возобновляемой энергии. Но с годами это изменится: мы научимся получать возобновляемую энергию, научимся, условно говоря, производить мясо без участия коров. Люди будут меньше загрязнять окружающую среду. И все это произойдет значительно быстрее, чем любые изменения в жизни населения в результате победы над старением. Так что это совершенно надуманная проблема.

- А каких успехов вам уже удалось добиться?

Мы сейчас находимся на начальных стадиях работы. На наш взгляд, борьба со старением сводится к решению проблемы устранения ущерба, который человеческий организм себе наносит на протяжении жизни. Этот ущерб является побочным эффектом нормальной работы организма. Типов ущерба - множество. Практический подход заключается в том, что 15 лет назад я понял, что эти типы ущерба можно классифицировать. Они распределяются по семи основным группам, и для каждой группы можно разработать подход, общий для всех видов ущерба в этой группе. Но эти подходы нам еще только предстоит разработать. Какие-то уже находятся на стадии клинических испытаний.

Возьмем один из типов ущерба - потерю клеток: клеток, которые умирают и не восстанавливаются. Эта проблема решается исследованиями в области стволовых клеток - в последние годы это устоявшееся и активно развивающееся направление медицины. Но мы стволовыми клетками не занимаемся, потому что ими занимаются другие люди. Мы работаем в областях, которым уделяется значительно меньше внимания и которые, как следствие, значительно меньше изучены. К примеру, устранением из клеток продуктов жизнедеятельности путем подсаживания бактериальных ферментов. Или устранением клеток, которые не умирают в положенный срок - с помощью так называемых генов самоубийства. Вот над этим мы работаем.

Ваше первое образование связано с теорией вычислительных машин, второе - биологическое. Кем вы себя считаете в первую очередь?

Безусловно, в первую очередь я - биолог. Но важно, наверное, сказать следующее: я себя считаю «технологом» - человеком, который применяет научные знания для того, чтобы так или иначе улучшить среду обитания других людей. Большинство биологов, особенно те, кто изучает проблемы старения в академических институтах, не такие. Они ученые, то есть для них конечной целью является поиск новых знаний. Применение этих знаний для улучшения качества жизни их, как правило, не интересует. Это отличает меня от большинства биологов.

Вы себя считаете ученым в традиционном смысле слова, обычным биологом, или вы относите свои исследования к области суперсовременных, если не сказать маргинальных?

- «Суперсовременное» совсем не обязательно означает «маргинальное». Конечно, мы самые обычные биологи. Мы ставим эксперименты, публикуем научные работы, общаемся с другими учеными, ездим на конференции, словом, занимаемся совершенно нормальными научными изысканиями в области медицины.

- И как научное сообщество реагирует на ваши исследования?

Эта реакция очень сильно менялась на протяжении нашей работы. Больше десяти лет назад, когда я начал рассказывать о своих исследованиях, почти все без исключения ученые говорили мне, что это безумие, и плохо понимали, что я хочу сказать. Но год за годом это менялось, люди начинали лучше понимать, что я имею в виду и осознавать, почему мои идеи разумны и логичны, и меня стали больше поддерживать. Сейчас наши идеи и подходы уже давно не кажутся чем-то необычным, скорее консервативным. Уже и другие исследователи начинают их заново открывать.

В 2005 году журнал MIT Technology Review объявил конкурс и награду для исследователя, который сможет опровергнуть гипотезы SENS. Было получено несколько работ, на каждую Обри ди Грей написал отзыв. В итоге было решено, что «хотя выкладки SENS не удостаиваются доверия многих видных ученых, нельзя однозначно утверждать, что эти выкладки несостоятельны». Соискатель, написавший лучшую работу, получил вознаграждение в размере половины от суммы обещанной награды.

Вы объяснили, что сейчас занимаетесь подготовительной работой. А какие сроки вы ставите себе для реализации своего проекта?

Я считаю, что всегда нужно указывать расчетное время, даже если пока что мы можем дать только самые приблизительные оценки. Я бы сказал так: есть пятидесятипроцентная вероятность, что мы добьемся результата, то есть что наши идеи будут работать и смогут применяться для лечения человека, в ближайшие 20–25 лет. Для этого нужно, чтобы финансирование, которое мы получили для первых этапов работы, было значительно увеличено, причем в ближайшее время. Если этого не произойдет, наша работа растянется еще как минимум лет на десять.

Исследования SENS финансируются как за счет собственных средств Обри ди Грея (в частности, писали, что в 2011 году он унаследовал 16,5 миллиона долларов и почти все вложил в развитие фонда), так и за счет привлеченного капитала. Одним из доноров фонда является сооснователь PayPal Питер Тиль.

Как вы видите применение ваших идей? Спустя 25 лет, если все будет хорошо, кто сможет себе позволить пользоваться вашими достижениями?

Я абсолютно уверен, что эта терапия будет доступна всем без исключения. Дело в том, что у нее чрезвычайная экономическая ценность, она очень быстро окупается. В результате этой терапии люди смогут дольше сохранять производительность труда, упадут расходы на лечение, потому что вместо лечения болезней будет их профилактика. Огромное количество косвенных издержек отпадет. На мой взгляд, отказ любого правительства сделать эту терапию доступной для всех и каждого, кто уже достиг соответствующего возраста, независимо от доходов населения, будет означать экономическое самоубийство.

Думаю, что все страны мира в конечном итоге смогут позволить себе воспользоваться результатами нашей работы. Думаю, что через 25 лет, когда мы добьемся результатов, те страны, которые сегодня в среднем эшелоне - Китай, Индия, Бразилия, ЮАР - уже догонят развитые страны и смогут позволить себе современную медицину. Даже беднейшие государства, африканские страны и так далее тоже захотят такую медицину, потому что старение - это главная причина смертей по всему миру, даже в тех странах, где люди по-прежнему гибнут от малярии.

Вы поедете в Россию на форум «Открытые инновации». Как вам кажется, в России ваши исследования пользуются интересом? Занимаются ли российские ученые подобными вещами?

Я несколько раз бывал в России, но не могу сказать, что хорошо знаком с российским научным сообществом. Я знаю, что есть несколько ученых, которые работают в той же области и понимают наши выкладки. За пределами научного сообщества ощущается большой интерес и большая поддержка со стороны обычных людей.

- Что вы имеете в виду? Вам пишут письма и рассказывают в них, как хотят здоровья и долгих лет жизни?

В том числе. Но есть также желающие помочь нам в работе, приходят и спрашивают, как могут помочь. Настоящие энтузиасты.

В России в последнее время популярна другая область исследований - изучение проблемы бессмертия. Многие бизнесмены вкладывают в это деньги. Как вам кажется, ваши исследования могут их заинтересовать?

Конечно, это связанные вещи. Многие люди считают, что и мы занимаемся изучением бессмертия, хотя, как я уже говорил в начале нашей беседы, мы изучаем человеческое здоровье. Но вы правы, и мы знаем, что исследованиями в этой области интересуются многие богатые русские. Многие рассматривают «умеренные» подходы, схожие с нашими, кто-то интересуется более радикальными исследованиями - например, в области загрузки сознания.

Но вы не исключаете, что и те, и другие исследования в будущем могут привести к сопоставимым прорывам и открытиям?

Думаю, да. Это очень вероятно…

Сочи. Мы единственные жители Олимпийской деревни, брошенной людьми после Игр. Море от береговой полосы отгородили непроходимым забором (наверное, на случай если террористы вылезут из морской пучины), но на пляж и не тянет. Здесь хочется лишь одного - еще и еще слушать и расспрашивать собравшихся, как продлить молодые наши годы.

Кому, как не им, это знать - на конференцию «Генетика старения и долголетия» собрались 200 ученых из 31 страны, посвятившие себя изучению старения, попыткам замедлить его, а если получится - остановить и даже повернуть вспять. Оказывается, у них это неплохо получается: простым организмам вроде дрожжей и червей жизнь научились продлевать в 10 раз.

С лабораторными мышами, которые вечно первыми пробуют то, что впоследствии предстоит человеку, успехи намного скромнее: их жизнь пока удается продлить всего в два раза. Впрочем, если бы мою жизнь продлили в два раза, я бы назвал это достижение не скромным, а величайшим в истории. Но у людей все намного сложнее - вначале многолетняя доклиническая подготовка терапии, потом не менее продолжительные клинические испытания.

Неужели мы станем последним поколением, которому суждено умереть, не протянув даже жалкие сто лет? Или шанс все-таки есть?

Как природа делает это

Идет круглый стол.

Старение - это развитие эндогенных патологий в позднем периоде жизни, которое усиливается со временем, - чеканит определение Дэвид Гемс из Института здорового старения Лондонского университетского колледжа.

У других участников есть свои определения, не хуже, но никто уже не спорит с тем, что старение - патология, а не норма. Не бывает здорового старения. Еще недавно таким единодушием и не пахло.

Единственная причина, по которой люди пытаются найти что-то положительное в старении, - это отчаяние, - говорит Ян Вайг из Медицинского колледжа Альберта Эйнштейна и срывает аплодисменты.

Начинается спор о главных механизмах старения. Вроде бы понятно, что во всем виноват Дарвин и его эволюционная теория. Изменчивость видов ускоряется в результате быстрой смены поколений, эволюции это выгодно. Непонятно только, какой именно механизм запускает старение. Может, дело в простом накоплении ошибок в организме? Но до определенного момента поломки успешно чинятся, клетки обновляются, да и продолжительность жизни у разных видов варьируется в слишком широких пределах.

Может, существует программа медленного самоубийства? «Мы носим в себе семена смерти», - говорил выдвинувший эту гипотезу эволюционист Август Вейсман. А может, мы стареем и умираем от работы тех же самых механизмов, которые обеспечивали нам рост и развитие в юности? Просто эволюция не позаботилась о том, чтобы их вовремя отключить, и они начинают работать на разрушение.

Для меня ключевой вопрос не столько в том, что такое старение, сколько в том, как природа вообще регулирует продолжительность жизни, - объясняет мне профессор медицинской школы Гарвардского университета Вадим Гладышев. - Ведь сроки жизни у разных животных неодинаковы, от нескольких дней до нескольких столетий. Землеройка и кит - млекопитающие, имеют общего предка, но землеройка живет год, а кит - больше 200 лет. Считается, что продолжительность жизни млекопитающих связана со скоростью созревания организма и с массой тела. Чем больше масса, тем дольше организм живет. Но вот мышь и голый землекоп примерно одного размера, при этом землекоп ухитряется прожить в 10 раз дольше мыши - больше 30 лет. Мы пытаемся изучать такие пары видов, максимально близкие друг к другу эволюционно. Например, обычную летучую мышь и ночницу Брандта - эта одна из них, водится в том числе в России и живет больше 40 лет, по крайней мере не меньше.

В мире борцов со старением Гладышев прославился тем, что расшифровал и первым начал исследовать геномы двух главных знаменитостей: голого землекопа и ночницы Брандта.

Ночница - одно из самых маленьких млекопитающих, весит порядка 4–8 грамм. И при этом летает, что вообще уникально в плане продолжительности жизни, ведь при полете тратится огромное количество ресурсов. Как природа это делает? Как бы и нам то же самое сделать? Мы изучили ее геном и нашли два удивительных изменения. Одно - рецептор гормона роста, второе - рецептор инсулинового фактора. Эти два гена очень хорошо известны в связи с изучением старения. Если воздействовать на эти участки, отключать их, то организмы становятся меньше, а живут больше. Мышь, которой заблокировали ген рецептора гормона роста, стала карликовой, но прожила в два раза дольше.

Планета стариков

Конференция между тем продолжается.

Благодаря развитию медицины и повышению качества жизни доля людей старше шестидесяти лет будет постоянно увеличиваться. Если ничего не предпринимать, это будет катастрофа даже с экономической точки зрения, - говорит Брайан Кеннеди, директор калифорнийского Института Бака.

Люди старше 65 лет - самая быстрорастущая возрастная группа в США, по прогнозам ООН в некоторых развитых странах через 20 лет они будут составлять около трети всего взрослого населения. Выход один: сделать пожилых людей здоровыми и активными. За это ратуют и правительства, и корпорации, и общественные организации, но денег на исследования почему-то ни у кого нет. Нашу конференцию организовал частный благотворительный фонд «Наука за продление жизни». Его глава Михаил Батин уже много лет с редкостным упрямством занимается финансированием, организацией и поиском денег на исследования, направленные на борьбу со старением.

Главная причина страданий людей - старость и смерть, - с энергией евангелиста убеждает он. - Но наука несет благую весть: старение человека можно замедлить. Вот только одной вести мало - надо еще что-то сделать, чтобы она реализовалась! В области научных исследований по продлению жизни делается лишь тысячная часть того, что стоило бы делать. А между тем сейчас радикальное продление жизни - решаемая техническая проблема вроде полета в космос после работ Циолковского.

Старость как фальшивая мелодия

Среди ученых на конференции немало российских профессоров, работающих в лучших университетах мира, в основном в США. Словно присутствуешь на собрании тайного общества прогрессоров, члены которого в разных точках планеты служат общей цели. В Сочи они собрались во многом благодаря усилиям программного директора конференции Алексея Москалева, заведующего лабораторией генетики продолжительности жизни и старения в МФТИ.

Можно ли сказать, что вы боретесь со старением?

Я скорее исследователь, наблюдатель за природой, а не борец. Но чтобы бороться со старением, нужно иметь оружие, и я один из тех, кто его создает. Можно сказать, что наше оружие - это научный метод.

Что такое старение с точки зрения современной науки?

Если у биолога спросить, что такое жизнь, он наверняка запутается в словах. Примерно так и со старением, хотя есть, конечно, классическое определение из учебников, что старение - это прогрессирующее снижение жизнеспособности организма с возрастом. Ученые стремятся выделить критерии, позволяющие судить о степени старения независимо от возраста, - допустим, по количеству повреждений ДНК. Если перечислить эти критерии, создается впечатление, что старение - это набор совершенно разных процессов, протекающих на различных уровнях организации живой материи: молекулярном, клеточном, на уровне клеточных взаимодействий, уровне функциональных систем, таких как дыхательная или кровеносная.

Например?

Например, с возрастом все большая часть клеток утрачивает способность к делению, нарушается регенерация тканей. Некоторые клетки переходят к программе самоубийства. Эволюция предусмотрела, что, если ДНК сильно повреждена, запускается программа самоликвидации клетки, чтобы ее потомки не переродились в раковую опухоль. Нарушаются и коммуникации между клетками. Если клетка получает неправильные сигналы, то либо ускоренно начинает делиться, либо перестает делиться, либо дает начало неправильному типу клеток. А на уровне системы кровообращения уже возникают такие изменения, как тромбозы, атеросклероз, нарушается кровоснабжение сердечных мышц, головного мозга, инсульты, инфаркты.

Получается, это какие-то разрозненные процессы, но что-то ведь их объединяет?

Можно сказать, что главное в старении - нарушение внутреннего равновесия в живой системе, когда ломаются механизмы саморегуляции, которые в норме компенсируют и ремонтируют все сбои в работе организма. ДНК клетки, ее «мозговой центр», повреждается, в ней накапливаются ошибки. Клетки посылают друг другу неверные химические сигналы, перестают правильно работать ферменты, которые регулируют активность генов. ДНК - это такое пианино, а ферменты как бы играют на этом пианино музыку - так и протекает жизнь клетки. Но по мере старения мелодия получается все более фальшивой.

А чем именно занимаетесь вы?

Я изучаю влияние на продолжительность жизни стрессовых факторов, таких как радиация. Мне удалось показать, что радиация в малых дозах не уменьшает, а увеличивает продолжительность жизни. Это не значит, что всем нужно бежать облучаться. Играть с радиацией не стоит, она непредсказуема даже в малых дозах, может приводить к раку.

И каков же этот механизм?

Мне удалось показать, что, скорее всего, малая доза радиации приводит к отбору клеток, устойчивых к облучению. А это те самые клетки, которые будут устойчивы и к другим стрессовым факторам. Они будут стареть медленно, и весь организм будет стареть медленнее. Дальше я стал пробовать другие стрессовые факторы, и оказалось, что умеренные кратковременные перегрузки продлевают жизнь. Например, воздействие высоких или низких температур побуждает клетки восстанавливаться после повреждения. И главное, если стресс был умеренным, система не только успешно восстанавливается, но и переходит на более высокий уровень защиты. Это как закаливание. Некоторым организмам легко продлить продолжительность жизни, ограничивая калорийность питания или подвергая регулярным температурным воздействиям, - так мы включаем механизм борьбы со стрессом.

Долгожители нередко вполне себе пьют и курят - это тоже про умеренный стресс?

Есть счастливчики, обладатели удачных генов, которые могут дожить до ста лет, не ведя здоровый образ жизни, просто потому, что их ферменты борьбы со стрессом лучше работают. Это феномен семейного долголетия, передающийся из поколения в поколение. Но большей части человечества это не касается.

Гены - звучит как приговор.

Только до тех пор, пока генная терапия не встала по-настоящему на ноги. Нас, например, очень интересуют стрессоустойчивые животные - такие удивительные долгожители, как голый землекоп и ночница Брандта, серый и гренландский киты. Мы изучаем их геномы, чтобы использовать эти знания для создания новых лекарств. Когда-нибудь их гены стрессоустойчивости в виде дополнительных копий будут встраиваться в геном человека и продлевать нам жизнь. В этом году китайцы сделали вирус, который вводил мышам один из таких генов, и продолжительность их жизни выросла на 20%.

На появление каких средств стоит надеяться в ближайшей перспективе?

Согласно одной из основных моделей, старение - это хронический воспалительный процесс. И одними из самых перспективных сейчас считаются лекарства, противодействующме воспалительным процессам. Но проблема не только в воспалениях - есть разные, относительно независимые механизмы старения. Поэтому мы начали искать комбинации, чтобы одно вещество влияло на один механизм, другое на другой, и действительно, иногда нам удается достичь более выраженного эффекта замедления старения.

Я тут спрашивал разных исследователей, принимают ли они сами какие-нибудь «лекарства от старости». Мне уже называли рапамицин, метформин, небольшие дозы растворимого аспирина, мелатонин. Как вы к этому относитесь?

У всех этих веществ могут быть серьезные побочные эффекты. Мне, например, аспирин не подходит: астматический синдром развивается. И по поводу мелатонина точно известно, что у некоторых людей он может вызвать опухолевые образования. Поэтому пока я ограничиваюсь горметинами - веществами, которые стимулируют стрессоустойчивость. Они есть в зеленом чае, куркуме, в некоторых ягодах, фруктах, травах.

То есть вы просто продукты определенные потребляете.

Да, и, кроме того, я знаю, какие продукты нужно ограничивать. Есть большое количество экспериментальных работ, где показано, что избыток метионина, снижает продолжительность жизни. А это красное мясо, тунец, яйцо, молоко, рис. Еще я перешел с подсолнечного масла на оливковое: там меньше полиненасыщенных жирных кислот.

Как вы относитесь к голоданию? Некоторым животным ограничение в калориях позволяет прожить дольше.

Эффекты голодания во многом обусловлены тем, что переедавший человек ограничивает употребление продуктов, которые и так не то чтобы полезны. Само по себе голодание не продлевает людям жизнь.

Насколько важен режим сна? Я, например, часто ложусь ближе к трем-четырем утра, все время как-то само собой выходит. Это вредно?

Скорее всего, да. Пик выделения гормона мелатонина достигается где-то в одиннадцать вечера, и если это время пересидеть, то следующие два часа вам будет уже трудно заснуть. Потом новый пик, и так каждые два часа. Если не спать в это время, наступает десинхронизация внутренних ритмов. Когда вы спите, стволовые клетки выходят из своих ниш и начинают искать поврежденные участки вашего тела - где что нужно регенерировать. Это происходит только во время сна. Ритмы сна очень важны, но при старении они разрушаются, и возможно, это одна из причин болезней старения. Поэтому, искусственно разрушая свои ритмы, вы можете ускорить старение. Но эта тема еще недостаточно изучена.

Как влияют на скорость старения психологические факторы?

Гормональный фон во многом зависит от нашего настроения. Например, гормоны стресса, такие как кортизол, играют очень важную роль в старении: они вызывают сахарный диабет, атеросклероз. Если мы постоянно удерживаем кортизол на высоком уровне, то, по сути, моделируем процессы ускоренного старения.

Вы боретесь со старением как ученый, а мы, обычные люди, можем как-нибудь вам в этом помочь?

Очень важно создавать общественное мнение, что старение - это ненормально, что от него можно и нужно избавиться. Общественное мнение влияет на лиц, принимающих решения, какие области науки финансировать.

Вопрос фокуса

Пятый день конференции, мне вот-вот улетать, а я никак не оторвусь от докладов. В Москве меня ждут привычные возражения знакомых. С одного фланга чаще всего слышится: «Да ведь если научатся продлевать жизнь, то Путин - это навсегда!» Почему-то собственная судьба волнует людей гораздо меньше. С другого раздается: «Бог задумал нас не такими, человеку положен свой срок». И с обоих флангов дружный хор: «А как же перенаселение? Ведь если люди станут жить долго, места не останется». Можно подумать, перенаселение - главная российская проблема.

Я наконец покидаю место проведения конференции, но в коридоре встречаю Петра Федичева, заведующего лабораторией системной биологии фармкластера МФТИ, научного директора компании Quantum Pharmaceuticals. Это именно тот человек, который занимается разработкой и выводом на рынок новых «антивозрастных» лекарств. Федичева, как всегда, окружает команда ребят, уткнувшихся в компьютеры, где бы они ни находились.

Что это они делают?

Анализируют данные о всевозможных возраст-зависимых геномах, чтобы найти эффективные маркеры старения. Мы ведь не можем дать человеку таблетку и ждать пятьдесят лет, чтобы посмотреть, как она будет замедлять старение. Чтобы сократить период клинических испытаний, нам нужно найти маркеры, которые в короткие сроки показывали бы, как подействовало на процессы старения то или иное лекарство. Я думаю, эта проблема будет довольно быстро решена: такие вещи всегда зависят от практической необходимости. Как только человечество по-настоящему захочет начать испытывать лекарства, продлевающие жизнь, много умных людей соберется и сделает нормальный биомаркер.

Разве сейчас люди не занимаются вовсю созданием таких лекарств?

Понимаете, какой бы духовной практике ни следовал человек - системе оздоровления, диете или гимнастике, - ему не прожить даже до ста пятидесяти лет. Все, что мы можем попытаться сделать, - это отодвинуть свой срок от шестидесяти к ста. У себя в компании мы условно разграничиваем все потенциальные лекарства на сильные и слабые протекторы. Те, которые слабые, улучшают ваше состояние внутри этого сорокалетнего интервала, когда все стареют. Мы стараемся ими не заниматься.

Почему? Ведь это тоже неплохо…

Такие виды терапии работают не на кардинальное продление здорового долголетия, а скорее на замедление режима старения. Но мир, при котором старость длится на двадцать лет дольше, не сможет себя поддерживать чисто экономически. Пенсионные системы многих стран уже трещат по швам. Количество походов к врачу стремительно растет с возрастом, как и стоимость лечения, при этом люди перестают работать. На последний год жизни человека в развитых странах сейчас приходятся такие же расходы, как на всю его предыдущую жизнь, а результат ничтожен. Единственный практический способ - это выключить режим старения, чтобы медицинские затраты с возрастом перестали расти, а человек оставался продуктивным.

Когда еще мы сумеем его выключить… Надо бы до этого как-нибудь дотянуть. Для начала и сто лет на слабых геропротекторах неплохо было бы прожить.

Мне кажется, это прежде всего вопрос фокуса усилий. Если киту и землекопу, нашим близким родственникам-млекопитающим, удалось переключить режим старения, то и для человека это инженерная задача, которая должна быть решена. Нужно, чтобы достаточное количество толковых людей поняли, что значительное продление жизни возможно. А потом подумали и сделали. Вполне вероятно, что доклинический препарат, серьезно меняющий продолжительность жизни млекопитающих, есть уже сейчас - по крайней мере некоторые доклады на конференции вселили в меня такую надежду.