Ричард Докинз - крупный британский биолог, автор теории мемов. Его блестящие книги сыграли огромную роль в возрождении интереса к научно-популярной литературе. Ясность изложения, юмор и железная логика делают даже строго научные труды Докинза доступными широкому кругу читателей. «Расширенный фенотип» развивает идеи его знаменитой книги «Эгоистичный ген» (1976), где эволюция и естественный отбор рассматриваются «с точки зрения гена». Эти идеи, вызвавшие бурную полемику, уже прочно вошли в научный обиход, а «Расширенный фенотип» по праву считается одной из важнейших книг в современной эволюционной биологии.

Richard Dawkins, 1982,1999 Afterword © Фенотип - совокупность характеристик, присущих индивиду на определённой стадии развития. Фенотип также можно определить как «вынос» генетической информации навстречу факторам среды.

Расширенный фенотип - это все воздействия, оказываемые геном на мир. Например, согласно Ричарду Докинзу, плотину бобров также как и их резцы можно считать фенотипом генов бобра. Psychedelic.

Ричард Докинз – один из самых ярких и влиятельных мыслителей нашего времени. Даже его противники – научные (коих остается все меньше) и идейные (их еще много) – вряд ли станут спорить с такой характеристикой. Докинз обладает широтой взгляда, присущей большим ученым: его идеи выходят далеко за пределы изначальной области его специализации – этологии, науки о поведении животных (Докинз был учеником знаменитого этолога, Нобелевского лауреата Н. Тинбергена).

Вклад Докинза в умственное развитие человечества можно разделить на три части. Англоязычным читателям Докинз известен прежде всего как популяризатор науки, автор блестящих научно-популярных книг о биологии и ее краеугольном камне – эволюционном учении, без которого, как известно, “ничто в биологии не имеет смысла” . К сожалению, эти книги (“Слепой часовщик”, “Расплетая радугу”, “Рассказ прародителя” и другие) пока не изданы на русском языке. Это досадное упущение, надеюсь, скоро будет исправлено. Пока же российские читатели лучше знают Докинза в другой его ипостаси – как убежденного атеиста и антиклерикала, автора мирового бестселлера “Бог как иллюзия”, изданного на русском языке в 2008 г.

Как бы читатель ни относился к атеизму Докинза и его популяризаторской деятельности, все это имеет мало отношения к той книге, которую вы держите в руках. “Расширенный фенотип” – серьезный научный труд, в котором автор предстает в своей третьей (а на самом деле первой и главной) ипостаси профессионального биолога-теоретика. Впрочем, подобно дарвиновскому “Происхождению видов”, эта книга вполне доступна пониманию непрофессионалов – было бы желание поработать головой и без предвзятости рассмотреть идеи, которые на первый взгляд могут показаться странными и дикими.

Мировому научному сообществу идеи Докинза (и его предшественников и коллег, таких как Р. Фишер, У. Гамильтон и Дж. Мэйнард Смит) сегодня дикими уже не кажутся: они прочно вошли в научный обиход. “Ричард Докинз: ученый, который изменил наш образ мыслей” – так назвали профессора Оксфордского университета сборник статей, приуроченный к 30-летию выхода в свет “Эгоистичного гена”, первой книги Докинза, принесшей ему мировую славу (1976 г.; русский перевод: 1993 г). Но на самом деле для того, чтобы действительно изменить образ мыслей биологов всего мира, Докинзу пришлось написать не одну, а две книги. “Эгоистичный ген” был встречен многими коллегами критически, даже враждебно. Научное сообщество еще не было готово отказаться от стереотипов и вникнуть в суть основанных на несокрушимой логике идей Докинза. В том числе – идеи о том, что если эволюция и работает “на благо” чего-то, то это “что-то” – ген, а вовсе не организм, не вид и не биосфера. “Расширенный фенотип” – продолжение “Эгоистичного гена”, в котором новый взгляд на жизнь раскрывается с предельной ясностью и полнотой, а поводы для непонимания скрупулезно устраняются.

Хочется верить, что эта книга найдет путь к разуму и сердцу тех биологов, которые по сей день почитают хорошим тоном обвинять Докинза в смертных грехах “генетического детерминизма” и “редукционизма”, противопоставляя их “холизму” и системному мышлению. Наклеивание подобных ярлыков – верный признак того, что критик не читал “Расширенного фенотипа”. Что ж, это дело поправимое. Важно только не забывать, что в словосочетании “системное мышление” главное слово – второе, а не первое.

А.В.Марков,

докт. биол. наук

Часть обязанностей предисловия берет на себя первая глава, где объясняется, на что претендует и на что не претендует эта книга, так что здесь я могу позволить себе быть кратким. Это не учебник, не введение в научную дисциплину. Это субъективный взгляд на эволюцию жизни, в особенности на логику естественного отбора и на тот уровень в иерархии живого, на котором естественный отбор, собственно говоря, действует. Так уж случилось, что я этолог, но, надеюсь, моя увлеченность поведением животных не будет слишком бросаться в глаза. Область, которую я планировал охватить этой книгой, гораздо шире.

Пишу я главным образом для своих коллег: эволюционистов, этологов и социобиологов, а также для философов и гуманитариев, изучающих эволюцию (включая, разумеется, студентов и аспирантов по всем этим дисциплинам). Следовательно, хотя эта моя книга в некотором смысле и продолжает предыдущую – “Эгоистичный ген”, подразумевается, что читатель обладает профессиональным знанием эволюционной биологии и её терминов. С другой стороны, можно ведь наслаждаться специальной литературой в качестве зрителя, даже если сам не принимаешь участия в профессиональном действе. Несколько неспециалистов, читавших эту книгу в черновиках, были достаточно добры (или достаточно вежливы), чтобы сказать, что она им нравится. Мне доставило бы большое удовлетворение поверить им, и я добавил словарь терминов, который, надеюсь, будет полезен. Также я постарался сделать книгу как можно более приятной для чтения. Тон, получившийся в результате, может вызвать раздражение у некоторых серьезных профессионалов. Очень надеюсь, что этого не произойдет, поскольку серьезные профессионалы – это аудитория, к которой я обращаюсь в первую очередь. Невозможно угодить каждому в литературном стиле, как и во всем, что является вопросом вкуса: стиль, доставляющий одним людям самое настоящее удовольствие, других зачастую особенно утомляет.

Разумеется, тон данной книги не примиренческий и не извиняющийся – это не нужно адвокату, верящему в дело, которое он защищает, – и я должен уместить все извинения в предисловии. Несколько первых глав отвечают на критические замечания к моей первой книге, которые могли бы возникнуть и в ответ на ту, что вы держите в руках. Прошу прощения за то, что это необходимо, и за ту нотку раздражения, которая, может быть, кое-где появится. Уверяю, что, по крайней мере, побуждения мои оставались самыми добрыми. Необходимо указать на случаи неверного истолкования и попытаться предотвратить их повторение, но не хотелось бы обижать моих оппонентов и представлять дело так, будто непонимание было полным. Оно относилось к очень небольшому числу мест, хотя и в некоторых случаях довольно важных. Я благодарен моим критикам за то, что они заставляют меня вновь задуматься, как изложить сложные вопросы более понятным языком.

Я извиняюсь перед читателями, которые не найдут в библиографии понравившиеся им и имеющие отношение к делу работы. Существуют люди, способные всесторонне и исчерпывающе изучить литературу в большой области знаний, но я никогда не мог понять, как им это удается. Мне известно, что примеры, на которые я ссылаюсь, – лишь малая доля тех, на которые я мог бы сослаться, и нередко это работы, написанные или рекомендованные моими друзьями. И если результат покажется предвзятым, то что ж, разумеется, так оно и есть, и я прошу прощения. Я подозреваю, что такая предвзятость почти неизбежна.

Любая книга отражает темы последних размышлений автора, эти же темы с большой вероятностью могут обсуждаться и в его последних статьях. Когда эти статьи – столь недавние, что замена слов в них выглядела бы искусственно, я, не колеблясь, воспроизвожу здесь целые абзацы практически дословно. Эти абзацы, которые можно обнаружить в главах 4, 5, 6 и 14, являются необходимыми для изложения основной идеи этой книги, и не включить их было бы точно так же надуманно, как и произвести в них беспричинные словесные замены.

Предложение, открывающее первую главу, характеризует книгу как “беззастенчивую пропаганду”, но, возможно, мне все же несколько неловко. Уилсон (Wilson, 1975, p.28–29) подверг справедливому бичеванию использование “пропагандистского метода” для любого рода поисков научной истины, и потому часть первой главы я посвятил мольбам о помиловании. Я конечно же не хочу, чтобы наука переняла у юриспруденции практику, когда профессиональные адвокаты яростно защищают дело по долгу службы, даже если не верят в его правоту. Я глубоко убежден в правильности взгляда на жизнь, который защищает эта книга, и был убежден в этом, хотя бы отчасти, уже давно, по меньшей мере – со времени публикации моей первой статьи, в которой я охарактеризовал адаптации как нечто, способствующее “выживанию генов животных” (Dawkins, 1968). Мысль о том, что если адаптации и существуют “для блага” чего-то, то этим чем-то является ген, была фундаментальным положением моей предыдущей книги. Настоящая книга идет дальше. Слегка усиливая это мнение, она пытается освободить эгоистичный ген из его концептуальной тюрьмы – индивидуального организма. Фенотипические эффекты гена – это средства, с помощью которых он прорывается в следующее поколение, и эти средства могут “расширяться”, выходя далеко за пределы тела, в котором этот ген сидит, глубоко проникая даже в нервные системы других организмов. Поскольку я защищаю не факты, но способ их видеть, то не ожидайте “доказательств” в обычном смысле слова. И я сразу объявил книгу пропагандистской, потому что боюсь разочаровать читательницу, вызвав в ней ложные ожидания и зря потратив ее время.

Если и есть книги, которые в корне меняют мировоззрение, не требуя от читателя ежедневных упражнений или принятия какой-нибудь веры, то это определённо популярная трилогия Докинза - "Эгоистичный ген", "Расширенный фенотип" и "Слепой часовщик".

Так уж случилось, что я читал их вразноброс, начал с "Часовщика" и закончил теперь "Фенотипом". И по моему личному убеждению, это логически верный порядок для новичка в вопросах генетики, эволюции и естественного отбора.

Как я уже говорил в , неодарвинизм даёт простой и непротиворечивый ответ на вопрос, в чём смысл Жизни.
В "Расширенном фенотипе" же он рассказывает о том, как гены в поисках лучшего способа своей репликации создают вокруг себя монструозные тела, набитые кишками, мозгами, с конечностями, шерстью, жёлтые, зелёные, чёрные.
Расширенными же Докинз называет фенотипические проявления генов, которые влияют не только на свойства организма-хозяина, но и на окружающую среду, на других индивидуумов, на врагов.
Если две другие книги объясняют читателю, что гены являются минимальными репликаторами, которые пытаются быть как можно более успешными в вопросе изготовления своих копий (Эгоистичный ген), и что эволюция - это последовательность микроскопических изменений, возможных благодаря ошибкам копирования и более успешным рекомбинациям генов (Слепой Часовщик), то "Расширенный Фенотип" рассказывает, что выживает не только самый быстрый и привлекательный, но и тот, кто наилучшим образом управляет окружающими.

Так бобры строят плотины, чтобы расширить границы территории обитания. Муравьиный лев выкапывает легкоосыпающиеся ямки и сидит ждёт, когда проползающая мимо жертва свалится в неё. Печёночный сосальщик заставляет свою улитку-носителя выращивать более толстую раковину, чтобы увеличить свои шансы на выживание ценою репродуктивной способности хозяина, муравьиная царица вида Monomorium santschii неизвестным пока образом влияет на рабочих муравьёв другого вида после чего те убивают свою царицу, совершая акт генетического суицида - ведь она единственный носитель их генов, который смог бы передать их в новое поколение.
Таким образом, запруда бобров, ямки муравьиного льва, толстая раковина улитки, цареубийство муравьёв и дальнейшее подчинение новой царице - это тоже фенотипы генов, которые выходят далеко за рамки обособленных тел носителя.
И тут Докинз предлагает отойти от консервативного взгляда на тело, как на границу действия гена и вообще что-то принципиально важное.
Действительно нет принципиальной разницы что рассматривать как фенотипический эффект гена - форму сгенерированного белка, функции клетки, размер органа, ловкость организма, изменения во временном хозяине или влияние на окружающую среду. Тело - это всего лишь ещё один уровень.

В свете этой теории поражаешься прогрессирующей бессознательной сложности механизма репликации ДНК, начавшейся, скорее всего, с простых молекул.
Животное с удивительно сложной системой кровоснабжения, дыхания, расщепления продуктов питания, их вывода, костной тканью, натянутыми на них мышцами, многослойным эпидермисом, нервной системой, поиском подходящего партнёра, жизнью в группе, формированием стад, племён, городов, стран, международных отношений, ВТО, ЮНЕСКО, запуском Воядждер-1 на границу Солнечной системы, для того, чтобы через узкое горлышко полового размножения после кроссинговера половину своих хромосом слить с половиной хромосом партнёра и начать с абсолютного нуля.

К сожалению, эта книга оказалась для меня не самой лёгкой в прочтении. Во-первых, примерно треть - это споры с оппонентами и попытки их убедить, что их точка зрения неверна или критика необоснованна.
Во-вторых, она в некоторой степени академична, наполнена огромным количеством терминов, отсылок к другим работам, что нехарактерно для "Эгоистичного гена" и "Слепого часовщика", которые написаны почти как художественный роман.
В конце книги дан глоссарий. Я бы рекомендовал начать чтение именно с него.

Вообще, нахожу странным, что в наше время в школе изучают Дарвинизм и Неодарвинизм, не забывая припомнить и про Ламаркизм, однако даже вскользь не говорят о теории эгоистичного гена, расставляющей всё по своим местам и определяющей современный облик биологической картины мира.

Долгие годы мне было совершенно непонятно, каким образом появился механизм ДНК, который "помогал" животным и растениям передавать информацию о том, как строить тело, особенно с учётом Центральной Догмы, запрещающей трансляцию фенотипических эффектов в ДНК.

В которой эволюция и естественный отбор рассматриваются с точки зрения конкуренции генов.

Книга ориентирована, главным образом, на профессиональных учёных-биологов, и изобилует специальной терминологией, однако живой и доходчивый стиль Докинза делает книгу вполне читаемой и непрофессионалами. Специально для непрофессионалов в книге имеется глоссарий, где частично разъясняются эти термины.

Основная идея книги состоит в демонстрации способности генов, в лице их фенотипических проявлений, выходить за рамки организма - носителя. Например, гены вируса гриппа манипулируют поведением человека - совершенно другого организма, вызывая его чихание и тем распространение вируса; гены бобра, побуждающего его строить плотины, оказывают эффект на окружающие ландшафты площадью до нескольких квадратных километров; в принципе, дальним влиянием генов можно считать и межпланетные космические корабли, уже покинувшие пределы солнечной системы.

Книга интересна также как обзор современного (на момент написания) положения дел в эволюционной биологии. Важным также является её философский аспект, справедливо отмеченный в послесловии профессионального философа Дэниела Денетта к последнему изданию.

На языке оригинала книга впервые издана в США издательством Oxford University Press Inc, Нью-Йорк в 1982 году (первое издание), и в 1989-м году - второе издание. Обновлённое издание с послесловием Дэниела Деннетта - в 1999 году.

Перевёл с английского Анатолий Протопопов.
Редактор перевода - Владимир Фридман
Отдельные полезные замечания по переводу - Татьяна Штейнберг и Вадим Хайтов.

Ричард Докинз

В книге английского автора представлен один из современных подходов к проблеме эволюции. Рассмотрены биологические основы поведения и его роль в естественном отборе. Книгу отличает блестящий, увлекательный стиль изложения.

Ричард Докинз

В книге Докинза в популярной и доходчивой форме показано, как из первозданной Простоты, без участия какого-либо высшего разумного существа может возникнуть высокоорганизованная Сложность. Часовщик, упомянутый в заглавии книги, взят из известного трактата богослова XVIII века Уильяма Пейли, доказывавшего, что часы не могут появиться самопроизвольно и спонтанно, а только как плод разума и усилий сознательного существа (часовщика); таким образом, еще более сложные (чем часы) живые существа могут быть созданы лишь волей и разумом Творца. Докинз в своей книге показывает, что естественный отбор, оперирующий спонтанными вариациями простых исходных форм, на протяжении сотен и тысяч поколений может породить не менее впечатляющую сложность. В книге также показываются конкретные механизмы, реализующие такой нарастающий отбор, даются ответы на часто задаваемые вопросы касательно эволюции.

Ричард Броуди

Кто-то из философов сказал, что верить в христианского Бога гораздо лучше, чем не верить: если Бог есть, то неверующие будут сурово наказаны. Если же Его нет, то – вы ничего не теряете, если поверите в Него? Этот аргумент апеллирует к чувствительной точке под названием «дешевая страховка» и представляется неоспоримым. И все же, будучи неисправимым реалистом, отважусь выдвинуть гипотезу, что религиозные догмы вовсе не дарованы нам небесами, но появились в результате действия одного из самых мощных психических вирусов.

Ричард Докинз

Ричард Докинз - всемирно известный биолог, популяризатор науки, атеист, рационалист, «ротвейлер Дарвина» - берется убедить любого непредвзятого читателя в том, что эволюция - это не «просто теория», а всесторонне подкрепленный доказательствами факт.

В начале лекции Докинз рассказывает о религии Эйнштейна - пантеизме, и объясняет, что такое агностицизм с использованием теории о летающем чайнике Рассела, о телеологическом аргументе и логике креационистов, об эволюции, об атеистических и религиозных книгах, о том, почему не стоит преподавать креоционизм в школах. Далее показывается комедийный ролик Маркуса Бригстока, критикующего все религии, который Докинз демонстрирует студентам. Затем Докинз рассказывает, как бы выглядела наука, если была бы похожа на религию. Затем Докинз сравнивает резкость своей критики веры с резкостью критики лондонских ресторанов, с резкостью литературных критиков и высказываний политиков. Рассказывает о том, что религиозных людей оскорбляет любая критика религии, а не только острая или резкая, и говорит о том, что на самом деле должно оскорблять людей. Докинз говорит о связи религии и жестокости, и об отсутствии такой связи между атеизмом и жестокостью. Отвечает на предположение, что людям нужен душевный комфорт и смысл жизни, которые даёт религия.

Александр Марков, Елена Наймарк

Что такое польза? Как случайная мутация превращает аутсайдеров в процветающих победителей? Что важнее для эволюции - война или сотрудничество? Книга рассказывает о новейших исследованиях молекулярных генетиков и находках палеонтологов, которые дают ответы на эти и многие другие вопросы о видоизменениях в природе. Тысячи открытий, совершенных со времен Дарвина, подтверждают догадки родоначальников теории эволюции; новые данные ничуть не разрушают основы эволюционной теории, а напротив, лишь укрепляют их.

Иорданский Н. Н.

В учебном пособии рассмотрено современное состояние эволюционной теории, дан обзор исторического развития основных групп организмов в связи с изменениями условий жизни в геологическом прошлом Земли. Обсуждены важнейшие, а также дискуссионные проблемы современной биологии: биологический вид и видообразование, движущие силы эволюционного процесса и ограничивающие его факторы, направленность и предсказуемость эволюции, эволюционный прогресс, происхождение человека и его место в природе и др.

Питер Эткинз

Эта книга предназначена для широкого круга читателей, желающих узнать больше об окружающем нас мире и о самих себе. Автор, известный ученый и популяризатор науки, с необычайной ясностью и глубиной объясняет устройство Вселенной, тайны квантового мира и генетики, эволюцию жизни и показывает важность математики для познания всей природы и человеческого разума в частности.

Ричард Докинз

Знаменитый английский эволюционист и популяризатор науки Ричард Докинз, о котором так много писала «Химия и жизнь», - не только автор теории мемов и страстный сторонник дарвиновской теории эволюции, но и не менее страстный атеист и материалист. Чарльз Дарвин в одном из своих писем заметил наполовину в шутку, что рассказать о грубой, слепой и жестокой созидательной активности природы могла бы лишь «книга Служителя дьявола». Полтора века спустя вызов был принят. Сборник своих статей, впервые вышедший в 2003 году, Докинз назвал «Служитель дьявола» («A Devil"s Chaplain. Selected Essays by Richard Dawkins», Weidenfeld & Nicolson, London, 2003). Впрочем, эволюционным механизмам посвящена лишь часть статей, вошедших в книгу. Другая и, может быть, важнейшая для автора тема - непримиримая, бескомпромиссная борьба за ясность мышления.

Александр Марков

Важным этапом видообразования является формирование генетической несовместимости (постзиготической изоляции) между расходящимися видами, которая проявляется в пониженной приспособленности гибридов. Если две популяции долго не скрещиваются, у них неизбежно накапливаются взаимно несовместимые аллели, потому что отбор не проверяет на совместимость гены в двух разобщенных генофондах. До сих пор усилия ученых были направлены на поиск несовместимых генов в геномах уже разделившихся видов. Американские биологи обнаружили, что конфликтующие пары аллелей нередко встречаются и внутри единого, неразделенного видового генофонда.