Сказка Три котенка и лев короткая на ночь детям читать

Жили-были три котенка, черный, по имени Усатик, серый в полосочку — Тигр, и белый, по имени Молли. Однажды им стало жутко скучно. Они сидели в саду, и, хотя светило солнце и пели птицы, они не могли придумать, чем бы себя занять.
— Мне так скучно! - скулил Тигр, он в раздражении помахивал своим хвостиком, и случайно зацепил им свою сестру.
— А ну не трогай меня! - зафырчала она, выгнув спину, и цапнула братика за ухо когтями.
— Немедленно прекратите! Я пытаюсь придумать, чем нам заняться! - прикрикнул Усатик.
Его брат и сестра выкатили на него свои большущие глаза.
— Тссс, Молли, Большой Босс пытается думать! - захихикал Тигр.
Молли подхватила, и, вскоре, они оба катались по траве от смеха. Усатик покачал головой и вдруг выпрямился, его хвост встал трубой.
— У меня есть идея! — воскликнул он, возбужденно улыбаясь, в то время как его брат и сестра смотрела на него с сомнением. — Мы пойдем исследовать джунгли!
Тигр согласно закивал головой, однако Молли не выглядела такой уверенной.
— Я не знаю, можно ли нам это делать. Мамочка всегда говорила нам держаться от джунглей подальше, потому что там опасно, — сказала Молли, выпрямившись, чтобы была возможность смотреть на братьев сверху вниз.
— Мамочка не узнает. Я думаю, это отличная идея, — сказал Тигр важно, и последовал за Усатиком, который уже направился в небольшую дырку в заборе, отделявшего сад от джунглей.
— Ты идешь, сестренка? Или ты слишком труслива? Цып-цып-цып, — дразнился Тигр, обернувшись к Молли.
— Я не цыпленок! - прошипела Молли в ответ, и показала ему язык: — И, чтобы доказать это, я иду с вами! — сказала она, подталкивая хвост Тигра лапкой, когда тот протискивался через дырку в заборе.
Котята никогда не были в джунглях до этого, и никогда не видели высоких деревьев, больших кустов и красивых цветов. Они также не знали, что джунгли — очень, очень большой мир, и вскоре они совсем потерялись. Когда солнце стало садиться, и в джунглях начало медленно темнеть, котята не на шутку перепугались.
— Мне так жаль, что мы не остались дома! — Молли заплакала, села на землю и свернулась в клубок, Усик аккуратно подтолкнул ее носом, чтобы попытаться заставить пойти дальше.
— Давай Молли, все будет в порядке, я уверен, что это — правильный путь домой, — сказал он ей, Тигр присел рядом и стал помогать Усику.
— Мне холодно, и я голодная и уставшая, я просто хочу домой, — всхлипывала Молли.
Вдруг раздался громкий шум от одного из кустов и котята вскрикнули, когда большая фигура внезапно появилась из темноты, они зашипели и прижались друг к другу, когда фигура вышла в последние солнечные лучи. Это был лев. Большой лев с огромной густой гривой. Котята зашипели еще громче, и мальчики толкнули свою сестру себе за спину, чтобы защитить ее.
Но, когда лев попытался зареветь, единственный звук, который он издал, был: «Ик!» Котята были удивлены, они смотрели на льва, и вдруг, не в силах сдержать себя, Молли начала смеяться. Она смеялась, смеялась и смеялась, даже плакать начала от смеха. Нижняя губа бедного льва начала дрожать, и он тоже начал плакать, но не от смеха.
— Это бесполезно, — он плакал. — Я просто не могу реветь.
И, при виде большого величественного животного, прикрывающего заплаканное лицо, смех Молли мгновенно прекратился.
— Мне очень жаль, господин Лев. Я начала смеяться только потому, что мы были очень напуганы... — тихо сказала она, выходя из-за спин братьев, и положила на плечо рыжего льва лапку. Лев взглянул на нее сквозь лапы мягкими глазами янтарного цвета.
— Действительно? Я был страшным? — спросил он таким тоном, будто почувствовал себя немного лучше.
— Да, да. Очень страшным! - подтвердил Тигр.
— Мы были так напуганы, что не могли даже двигаться! — Усик кивал в знак согласия.
Лев встал на ноги и посмотрел на котят.
— Что вы, три маленьких крохи, делаете в джунглях? Разве мама не говорила вам, что здесь опасно? — спросил он, выглядя смущенно.
— Ну, мы хотели пойти изучать джунгли, но мы заблудились. И теперь мы не можем вернуться домой! - сказала Молли, и, подумав об этом, снова начала плакать.
— Не плачь! Я помогу вам вернуться домой. Если вы мне поможете, — обещал им лев.
— Чем же мы можем тебе помочь? - спросили они хором.
— Помогите мне научиться реветь, и я отведу вас домой.
Усатик сидел на задних лапах и обдумывал сложившуюся ситуацию.
— Мы постараемся помочь тебе, — пообещал он льву, и собрался в круг вместе с братом и сестрой.
— Что мы будем делать? Как мы можем научить льва реветь? - спросил Тигр, положив голову на передние лапы, выглядел он несчастным.
— Я помню, мамочка что-то говорила о каком-то фрукте, который мог бы помочь! — Молли взволнованно воскликнула, вскочила и побежала обратно ко льву.
— У меня есть идея, мама однажды сказала нам про фрукт под названием Скрипелка, он помогает голосу стать громче! — сказала она, улыбаясь.
— И вы знаете, как он выглядит? — спросил ее лев с надеждой.
Она кивнула так, что уши захлопали немного, и повела льва и братьев дальше в джунгли, пока не наткнулась на куст, покрытый ярко-розовыми плодами с синими точками.
— Это плоды Скрипелки, — сказала она, доставая один, что бы дать его льву.
Лев аккуратно положил его в рот и стал жевать, улыбаясь, и, потом проглотил. Он сделал глубокий вдох, а затем, зарычал на всю мощь своих легких, отчего котята с визгом укатились за куст.
— Сработало! Спасибо вам, маленькие котята. Теперь, позвольте провести вас домой, я уверен, что мама будет беспокоиться о вас, — сказал им лев, и провел котят из джунглей прямо к самому забору, а в саду уже белая кошка сидела на траве, глядя вокруг, и отчаянно выкрикивала их имена.
— Мама! - завизжали котята, они быстро распрощались со львом и побежали в сад, обратно к маме. Они рассказали ей все, что произошло, и о льве, и про фрукты Скрипелки, и она взяла с них обещание, никогда больше не ходить в джунгли больше, но разрешила им, что бы их новый друг приходил в гости, и все они жили долго и счастливо.

Было трое котов: Прохор, Харлам и Терентий. Вместе их связала крепкая мужская дружба, закаленная переменными осадками, ветром, постоянной проголодью и другими вещами, известными всякому, кто жил на крыше или чердаке и дышал вольным воздухом необозримых пространств.

Терентий сразу, от рождения был диким. Человеческой ласки и добра не помнил, предпочитал держаться от двуногих подальше. Охотился на голубей и не упускал случая схлестнуться с себе подобным, а того лучше - домашним котом, дать тому по сопатке или слепить «хоппель-топпель». Прохор с Харламом были сперва домашними животными и жили себе поживали припеваючи посреди человеческих удобств, даже «ходили» куда и люди, но Прохор, хоть и добрый, не поладил с появившейся в доме шавкой-шмакодявкой, визгливой и вздорной, и когда поставил вопрос ребром: - Я или она!? - ответ вышел не в его пользу.

Ладно, - решил Прохор и покинул теплое, уютное место.

А Харлам чудом спасся от одной зловещей операции над собой (для его же пользы, как утверждали хозяева), совершив рекордный прыжок из-под самых ножей в форточку, и постарался сразу и навсегда забыть прошлое, вычеркнуть его из памяти долой.

Сперва они прошли через обоюдную кровопролитную Драку, в которой каждый пожертвовал частью своей наружности, но после оценили и полюбили друг друга, решив, что вместе легче будет преодолевать трудности - единственное, чего всегда был весь ассортимент и объем.

Терентий был самым опытным, ловко крал кооперативную колбасу, и если кто болел, мог, пользуясь своим неугасшим инстинктом, находить на газоне нужную траву для лечения.

Прохор хоть и добрый был, но такой здоровущий, что в драках с чужаками не знал равных, горой стоял за товарищей.

А Харлам был остряк и балагур, умел разгонять печаль, знал много таких окошек, за которыми часто слушали музыку. Зажили вместе. Бескрайние просторы крыш, таинственные, наполненные чудесами чердаки, лестничные бачки - все принадлежало им. Даже батареи в парадных, как только холодало, нагревались по их желанию.

Каждый думал за троих. Казалось, нет такой опасности, которая испугала бы друзей, разве что заведись на крыше рыси и тигры.

Однако в натуральной природе есть бездны, каких не постичь даже самому обширному человеческому уму, не говоря о котовом.

Отчего, к примеру, перестает валить снег и начинает греть солнце? Почему люди в оранжевых и зеленых куртках узнают, что пришла пора сбрасывать снег и отбивать сосульки с крыш? Откуда вдруг берется столько бодрости и сил? Зачем надо орать во все горло часами для неизвестных причин? Не будь этих вопросов, вернее, ответов на них, не оказались бы друзья перед лицом трагедии, а прожили б свой кошачий век втроем до конца.

Однажды, шляясь без цели по гремучим кровельным просторам, коты увидели в одном освещенном окне кошку. Кошка удобно помещалась под горшком с развесистой геранью для наблюдения окружающей действительности, открывавшейся в этом месте с самых лучших сторон. Такой кошки ни один из друзей не видел и, забегая вперед скажем, никогда не увидит. Такой пушистой, такой зеленоглазой и такой полной кошки еще не создавала природа, вот только к этой весне создала, и то, видно, под самое лучшее настроение. Хвост ее стоил особенного разговора, потому что такого хвоста одного могло бы хватить взамен всей кошки. Ему и места не было под геранью, и он свисал, загибаясь, долу. Коротко говоря, эта была воплощенная мужская мечта.

Кошка, конечно, тоже приметила молодцов и нарочно побыстрее приняла свою самую соблазнительную позу, обратившись толстым полосатым кренделем.

Три кота замерли против окна, учтиво потупясь. Им казалось, что кошка излучает свет, так она была хороша. Друзья были еще молоды, опыта любовного не накопили и глядели совершенными дурнями, разинув рты и вытаращив глаза, готовые признать за кошкой превосходство по всем статьям.

Сияет! - молвил восхищенно Прохор. Все согласно кивнули. Друзья поняли, что достигли цели, оставалось сделать лишь шаг…

Ну будто стекло треснуло. Впервые, вдруг каждый сам по себе и думал за одного себя, не желая знать товарища. Напротив, чувствуя соседа, ощущал упругость своих мускулов и цепкость загнутых выдвижных когтей.

Первым нашелся кот Терентий. Он легко подпрыгнул, зацепился одной лапой за открытую форточку, а другую сунул далеко внутрь комнаты, протягивая кошке.

Та, на самом деле порядочная дура, охотно поднялась навстречу, чтобы дать свою. Терентий ловко перехватил ее под мышку и потащил к себе, уверенный, что своего не упустит и что наступает счастье. Товарищи хоть и заскучали от зависти, но бросились ему помогать, своей волей и надеясь неизвестно на что. Прохор подставил спину, а Харлам зацепил другую кошкину лапу и тоже изо всех сил потянул. Дружные действия имели бы успех, да форточка оказалась мала. Толстуха застряла в ней и не лезла дальше половины, к тому же ей стало больно, и она взялась дико орать. Тут как тут хозяйка - крик, шум… Пришлось ретироваться на исходные рубежи. Коты холодно разошлись, не прощаясь, по разным сторонам крыши, тяжело вздыхая и размышляя о торном пути к счастью.

Однако не прошло и часа, как все оказались в сборе на том же месте у заветного окна, но каждый прибыл со своим отдельным интересом.

Первым начал выступать остряк Харлам. Он принялся подличать, веселя красотку шутками над друзьями: то прищемит Прохору хвост, отчего тот нелепо подскочит, то Терентию, который к форточке нацелился, подножку подстроит, - роняет их в глазах жюри, а свое значение за их счет выпячивает.

Кошка, по женскому обыкновению, веселилась от души и строила за это Харламу глазки чаще других. Тот принимал ее знаки и собирался продолжать свою роль, но тогда Прохор, хоть и добрый, отвесил приятелю такого леща, что тот отлетел на время в сторону, очистив место для развития настоящей трагедии.

Воздух разом сгустился, заребрилось и вздыбилось железо крыш, электрические искры посыпались с проводов.

Дикий Терентий, руководимый вековым инстинктом, мигом оценил убавку числа противников и, ощетинившись клочками шерсти, с жутким отрывистым шипением ринулся на Прохора. Застигнутый врасплох Прохор потерял сразу много очков, но благодаря природной силе быстро оправился, вернул преимущество и продолжал дальше успешно тузить противника. Тот самоотверженно оборонялся и даже удвоил усилия. Полетела выдранная шерсть, литаврами загремело ржавое железо под ударами опрокидываемых тел. Дрались молча, как и положено мужчинам.

Кошка довольно урчала, дожидаясь победителя и увлеченно следя за поединком.

Настал роковой момент, когда бойцы, будто любя, сцепились намертво и одним клубком покатились к краю крыши…

Почувствовав невесомость, как неоспоримо разнимающую силу, они сообразили, что падают. Разжались объятия, но прежде, чем почувствовать смертный ужас и убиться, каждый успел понять: их падение случилось прежде.

Вся немудрящая жизнь мгновенно пронеслась в памяти у котов от начала до конца, затем смерть помирила врагов.

Очухавшись от полученного леща, Харлам не обнаружил друзей и поспешил по лестнице вниз. Увидав их распластанные фигуры, он приблизился к погибшим. Ничто теперь не напоминало их прежних черт, два бессмысленных предмета и все.

Глядя на их подавленные тела, он понял, что никогда уж больше не пошутит и не сострит во всю остальную жизнь. Теперь он стал взрослым, суровым котом, и никто не признал бы в нем прежнего весельчака.

Похоронив друзей в кустах бузины под забором, Харлам не торопясь поднялся на крышу, к тому злополучному окну. Багровый закат отражался в нем.

Одним коротким ударом он вышиб раму, опрокинул зазевавшуюся кошку и спокойно, не суетясь, овладел кокеткой на глазах остолбеневшей хозяйки. Его уверенные действия парализовали их волю, и Харлам сумел довести дело до конца.

Истина открылась ему сразу же вслед за облегчением, во всей своей неприглядности. Он узнал себе настоящую цену.

И тут же навсегда, без сожаления покинул проклятое место.

Солнце палило совсем по-летнему. Вокруг сиротливо горбились пыльные, облупленные кровли, торчали кирпичные дымоходы, служащие пьедесталами неподвижным воронам. Провожаемый их равнодушными взглядами, кот Харлам торопко двигался в сторону своего дома, к прежним хозяевам, чтоб, навалявшись у них в ногах и вымолив прощение, подвергнуться затем той спасительной (от бесчестия) операции, которую предлагали ему люди в свое время, со свойственной им мудростью и умением все знать наперед.