Всё прекрасное рождается спонтанно. Например, спонтанно родился из-под пера Джека Лондона волк-квартерон Белый клык. Начав создавать рассказ о выживании людей в условиях Крайнего Севера, Лондон дополнил повествование борьбой за существование оголодавших волков, родивших в итоге для читателя волчонка, которому отныне предстояло пройти путь от дикого животного до верного человеку друга.

Север жесток ко всем, особенно он жесток к пытающимся с ним справиться в одиночку. Не выживет на Севере одинокий человек, не выживет и одинокий волк. Их обоих съедят. И пока волки будут есть собак из упряжки бредущих по Северу людей, люди не будут придавать этому значения, словно происходящее для них является незамысловатым наблюдением за удивительным. Человек обязан принять условия жизни – ему предстоит послужить звеном пищевой цепочки. Волки эти условия также понимают, готовые стать такими же звеньями. Пока люди приходят на Север извне, сам Север порождает прокорм, восполняя утраченных живых существ новым выводком. И вот Белый клык увидел мир, ещё не осознавая, каким целям послужит именно он.

Будучи квартероном, мать его наполовину собака, он вне своей воли вынужден тянуться к людям. Собачья преданность разбавляет волчью кровь своим присутствием и вносит разлад в понимание Белым клыком необходимости бороться за жизнь. Не успев привыкнуть к воле, он сызмальства находится среди индейцев, задирает их собак и проявляет врождённую способность к хитрости и нахождению нестандартных решений. Никак нельзя представить, как могла бы сложиться судьба Белого клыка, не реши Лондон дополнить повествование собачьими боями, причём без какого-либо осуждения подобных забав, чем Джек озаботится много позже.

Трудно! Безумно трудно существовать в условиях озлобления. Дикая среда по своей жестокости не так сурова, нежели присущее людям желание забавляться с помощью кровавых увлечений. Если дело касается выяснения личных отношений, лучшим зрелищем станет бокс. А коли захочется наблюдать за неистовой яростью обречённых на смерть существ, то нет ничего свирепее боя озлобленных собак. Белый клык был принуждён рвать собак на потеху толпы, иного выбора Лондон не собирался ему предлагать.

Есть ли добрые помыслы? Не будь их, было бы очень печально. Человек является зверем, но есть в нём и положительное начало, дающее надежду на благоприятный исход любого безумства. Стоит спросить самого Белого клыка, по какой дороге ему следует идти. И тут он лишён выбора. Хотя Лондон в разных ситуациях представляет животных в рассказах, причём имеющих сходные судьбы. Белый клык вышел подверженным чужому влиянию и существованию во имя идеалов окружающих его людей. Он лишён стремления к самостоятельности, даже выжить не стремится, продолжая существовать ради существования, ничему не придавая значения.

Он волк-квартерон. И от волка в нём только облик, сила и хитрость. В остальном Белый клык – собака. И хоть его не корми, он всё равно будет обожествлять человека, полностью доверяя тому всего себя. Ежели нужно будет подставиться под пули, думать Белый клык не будет. А прикажут грызть зверей – будет их грызть. Такова его натура. Не стал Лондон выводить в сюжете волчьи повадки, поскольку повествование пришлось бы строить иначе, возможно и без участия человека.

Не вспомнит Белый клык о былом. Он не думает и о завтрашнем дне. Так и останется непонятным, отчего Белый клык был таким пассивным. Он стал игрушкой в руках писателя и по его желанию лишился стремления выживать. Пройдя через череду неприятностей, Белый клык обретёт покой в тепле и уюте, где наконец-то обзаведётся конурой. Иного быть не может – он не создан для Крайнего Севера.

* ЧАСТЬ ПЕРВАЯ *

ГЛАВА ПЕРВАЯ. ПОГОНЯ ЗА ДОБЫЧЕЙ

Темный еловый лес стоял, нахмурившись, по обоим берегам скованной льдом
реки. Недавно пронесшийся ветер сорвал с деревьев белый покров инея, и они,
черные, зловещие, клонились друг к другу в надвигающихся сумерках. Глубокое
безмолвие царило вокруг. Весь этот край, лишенный признаков жизни с ее
движением, был так пустынен и холоден, что дух, витающий над ним, нельзя
было назвать даже духом скорби. Смех, но смех страшнее скорби, слышался
здесь -- смех безрадостный, точно улыбка сфинкса, смех, леденящий своим
бездушием, как стужа. Это извечная мудрость -- властная, вознесенная над
миром -- смеялась, видя тщету жизни, тщету борьбы. Это была глушь -- дикая,
оледеневшая до самого сердца Северная глушь.
И все же что-то живое двигалось в ней и бросало ей вызов. По замерзшей
реке пробиралась упряжка ездовых собак. Взъерошенная шерсть их заиндевела на
морозе, дыхание застывало в воздухе и кристаллами оседало на шкуре. Собаки
были в кожаной упряжи, и кожаные постромки шли от нее к волочившимся сзади
саням. Сани без полозьев, из толстой березовой коры, всей поверхностью
ложились на снег. Передок их был загнут кверху, как свиток, чтобы приминать
мягкие снежные волны, встававшие им навстречу. На санях стоял крепко
притороченный узкий, продолговатый ящик. Были там и другие вещи: одежда,
топор, кофейник, сковорода; но прежде всего бросался в глаза узкий,
продолговатый ящик, занимавший большую часть саней.
Впереди собак на широких лыжах с трудом ступал человек. За санями шел
второй. На санях, в ящике, лежал третий, для которого с земными трудами было
покончено, ибо Северная глушь одолела, сломила его, так что он не мог больше
ни двигаться, ни бороться. Северная глушь не любит движения. Она ополчается
на жизнь, ибо жизнь есть движение, а Северная глушь стремится остановить все
то, что движется. Она замораживает воду, чтобы задержать ее бег к морю; она
высасывает соки из дерева, и его могучее сердце коченеет от стужи; но с
особенной яростью и жестокостью Северная глушь ломает упорство человека,
потому что человек -- самое мятежное существо в мире, потому что человек
всегда восстает против ее воли, согласно которой всякое движение в конце
концов должно прекратиться.
И все-таки впереди и сзади саней шли два бесстрашных и непокорных
человека, еще не расставшиеся с жизнью. Их одежда была сшита из меха и
мягкой дубленой кожи. Ресницы, щеки и губы у них так обледенели от
застывающего на воздухе дыхания, что под ледяной коркой не было видно лица.
Это придавало им вид каких-то призрачных масок, могильщиков из
потустороннего мира, совершающих погребение призрака. Но это были не
призрачные маски, а люди, проникшие в страну скорби, насмешки и безмолвия,
смельчаки, вложившие все свои жалкие силы в дерзкий замысел и задумавшие
потягаться с могуществом мира, столь же далекого, пустынного и чуждого им,
как и необъятное пространство космоса.

Приключенческая повесть Джека Лондона "Белый Клык" - одно из самых известных произведений этого культового американского автора. Прочесть его будет интересно и детям, и взрослым. расскажет об увлекательной истории дружбы человека и животного.

История создания

Повесть впервые увидела свет в 1906 году в американском "Выездном журнале". Она печаталась в нескольких номерах - с мая по октябрь. Автор посвятил это произведение своим впечатлениям о золотой лихорадке, охватившей Америку в конце XIX века.

Одна из главных особенностей произведения заключается в том, что большая его часть написана от имени самого животного. Окружающий мир и все события, происходящие в нем, предстают глазами волка - главного героя повести. Огромное внимание в произведении уделяется отношению людей к животным, противостоянию добра и зла. Такие важные и нужные темы обсуждаются в повести "Белый Клык". Отзывы о книге 7 класс среднестатистической школы уже активно обсуждает на уроках. Современным школьникам есть чему поучиться у героев Лондона.

Повести Лондона

"Белый Клык" - одна из ранних повестей Джека Лондона. До нее он создал такие свои известные произведения, как "Морской волк", "Дочь снегов", "Зов предков" и "Путешествие на "Ослепительном". Эта повесть одна из ключевых в творчестве Лондона, посвященном золотой лихорадке в США, когда тысячи авантюристов со всего света отправились в Аляску, чтобы найти свое счастье. Правда, удалось это немногим.

В 1897 году Лондон сам поддался этой лихорадке и тоже поучаствовал в поисках золотых приисков. Сначала ему с товарищами везло, они оставили далеко позади многих конкурентов и смогли обосноваться на участке в долине Однако золота там не оказалось. Получить же новый участок также не представлялось возможным. К тому же писатель еще переболел цингой, что негативно сказалось на его здоровье.

Вернулся с приисков он только в 1898 году, перенеся лютую северную зиму. Золота Лондон не нашел, зато обнаружил типажи для героев своих произведений и десятки уникальных сюжетов.

Сюжет повести

Повествование начинается с описания родителей Белого Клыка, главного героя повести. Он появился на свет от смешанного брака - волка и полуволчицы-полусобаки. Еще при рождении ему несказанно повезло - он единственный выжил из выводка. Из-за сурового северного климата, голода и холода все остальные братья и сестры нашего героя погибли. Поэтому часто жалостью пронизан любой отзыв о книге "Белый Клык". 5 класс и даже дети помладше любят это произведение за его искренность, несмотря на тяжелые драматические описания.

Вскоре погибает престарелый отец Белого Клыка, и малыш остается вдвоем с матерью. Все кардинально меняется после встречи с незнакомыми ему ранее существами - людьми. Он начинает служить у одного из них - Серого Бобра. Он и дает ему имя Белый Клык.

Жизнь у людей

Отзыв о книге "Белый Клык" часто начинают сразу с описания жизни полуволка-полусобаки у людей. Главному герою непросто привыкнуть к существованию в индейском племени. Людей он принимает за богов. Несмотря на это, ему непросто принимать все их требования и выполнять приказания.

Белый Клык не находит утешения ни среди людей, ни среди животных. При этом развивается быстро, но во многом односторонне. Создавая отзыв о книге "Белый Клык", многие школьники отдельно останавливаются на моменте, когда главный герой сбегает от своих хозяев во время очередного перехода. Однако сразу ощущает одиночество и страх, разыскивает индейцев и возвращается к ним.

Вскоре Белый Клык становится ездовой собакой. Он отличается исполнительностью и выносливостью, и его делают главным в упряжке. Это приводит к напряжению отношений в собачьем коллективе. Собратья испытывают к нему ненависть из-за явных лидерских качеств. Белый Клык же с еще большим усердием ведет упряжку с ними за собой.

Белые золотоискатели

Главным законом для него становится безграничная преданность человеку. Это отмечают большинство авторов, которые пишут отзыв о книге повести, излагаемое в статье, позволяет оценить дальнейшее развитие событий. Однажды главного героя у индейцев выкупает белый золотоискатель Красавчик Смит. Он плохо обращается с собакой, постоянно избивает, заставляя понять, кто ее новый хозяин.

Белый Клык ненавидит своего нового бога, часто считая его сумасшедшим, однако беспрекословно подчиняется ему. Смит использует его в собачьих боях. Поначалу Белый Клык выступает вполне успешно, но сражение с английским бульдогом становится для него роковым. От верной смерти его спасает только другой белый - инженер Скотт, который также трудится на приисках в поисках своего счастья. Он выкупает собаку у Смита. Но пес уже способен демонстрировать только злобу и ярость, что отмечают авторы, которые пишут отзыв о книге "Белый Клык". 4 класс проходит это произведение на уроках литературы, и там подробно анализируются взаимоотношения человека и животного.

Скотт оказывается добрым и терпеливым хозяином. Он пробуждает в собаке чувства, которые, казалось бы, в ней давно умерли - доброту и преданность. Со Скоттом Белый Клык отправляется в Калифорнию. Здесь начинается совсем другая жизнь - умиротворенная, спокойствие в которой нарушает только соседка, овчарка Колли, которая поначалу досаждает псу, а в конце становится его лучшей подругой. Отзыв о книге "Белый Клык" дает понять, что пес проникается любовью к детям своего нового белого хозяина.

В финале пес сполна отплатил за всю доброту, которую ему подарили его новые хозяева. Отца Скотта, судью, он спасает от смерти. Его пытается убить осужденный им преступник, которого Белый Клык загрыз, но при этом получил смертельные ранения. Он долго болеет, лечится и, наконец, выздоравливает. Пес с трудом выходит на белый свет, но с каждым днем чувствует себя все лучше и даже заводит с соседской овчаркой собственных щенков. Так что это идеальное задание для школьников - написать отзыв о книге "Белый Клык". Сочинение часто пишут ребята старших классов и даже выпускных.

На большом экране

Произведение Джека Лондона неоднократно экранизировали режиссеры всего мира. Посмотреть один из таких фильмов - идеальный вариант для ребят помладше, которые пока не умеют самостоятельно читать. Однако после просмотра киноленты они могут оставить отзыв о книге "Белый Клык". 3 класс и даже ученики постарше часто прибегают к этому методу.

Одно из первых воплощений на экране появилось в Советском Союзе, где очень любили Джека Лондона, в 1946 году. Для автора картины Александра Згуриди это была дебютная работа в качестве режиссера. В главных ролях в том фильме сыграли Олег Жаков, и Елена Измайлова.

В 1973 году вышла еще одна картина совместного производства Франции и Италии, которая называлась "Возвращение Белого Клыка".

В 1991 году повесть экранизировали в США. Рендл Клайзер выпустил фильм "Белый Клык" с такими известными актерами, как Итан Хоук и Клаус Мария Брандауэр.

Одна из последних экранизаций увидела свет в 1994 году. Фильм под названием "Белый Клык 2: Легенда о белом волке". Правда, это уже вольная Джека Лондона, мало связанная с оригинальной повестью.

Особенности произведения

Среди главных художественных особенностей повести литературоведы отмечают то, что в качестве ключевого окружения героев выступают пейзажи и необъятные просторы земель Севера, на которых то и дело встречаются волчьи стаи и бесконечные дороги.

Необходимо отметить суровые законы Джека Лондона. По логике автора, трагедия человека происходит в то время, когда он отступает от своих законов, моральных принципов. Писатель уделяет огромное внимание психологическому состоянию героев, мотивам их поступков. Образцом поведения становится Белый Клык, для которого любовь и преданность важнее собственной жизни.

Джек Лондон
Белый Клык

«Джек Лондон. Сочинения. Том 2»: Издательство "Правда"; Москва; 1984
Джек Лондон
Белый Клык

Часть первая

ГЛАВА ПЕРВАЯ
ПОГОНЯ ЗА ДОБЫЧЕЙ

Темный еловый лес стоял, нахмурившись, по обоим берегам скованной льдом реки. Недавно пронесшийся ветер сорвал с деревьев белый покров инея, и они, черные, зловещие, клонились друг к другу в надвигающихся сумерках. Глубокое безмолвие царило вокруг. Весь этот край, лишенный признаков жизни с ее движением, был так пустынен и холоден, что дух, витающий над ним, нельзя было назвать даже духом скорби. Смех, но смех страшнее скорби, слышался здесь — смех безрадостный, точно улыбка сфинкса, смех, леденящий своим бездушием, как стужа. Это извечная мудрость — властная, вознесенная над миром — смеялась, видя тщету жизни, тщету борьбы. Это была глушь — дикая, оледеневшая до самого сердца Северная глушь.
И все же что-то живое двигалось в ней и бросало ей вызов. По замерзшей реке пробиралась упряжка ездовых собак. Взъерошенная шерсть их заиндевела на морозе, дыхание застывало в воздухе и кристаллами оседало на шкуре. Собаки были в кожаной упряжи, и кожаные постромки шли от нее к волочившимся сзади саням. Сани без полозьев, из толстой березовой коры, всей поверхностью ложились на снег. Передок их был загнут кверху, как свиток, чтобы приминать мягкие снежные волны, встававшие им навстречу. На санях стоял крепко притороченный узкий, продолговатый ящик. Были там и другие вещи: одежда, топор, кофейник, сковорода; но прежде всего бросался в глаза узкий продолговатый ящик, занимавший большую часть саней.
Впереди собак на широких лыжах с трудом ступал человек. За санями шел второй. На санях, в ящике, лежал третий, для которого с земными трудами было покончено, ибо Северная глушь одолела, сломила его, так что он не мог больше ни двигаться, ни бороться. Северная глушь не любит движения. Она ополчается на жизнь, ибо жизнь есть движение, а Северная глушь стремится остановить все то, что движется. Она замораживает воду, чтобы задержать ее бег к морю; она высасывает соки из дерева, и его могучее сердце коченеет от стужи; но с особенной яростью и жестокостью Северная глушь ломает упорство человека, потому что человек — самое мятежное существо в мире, потому что человек всегда восстает против ее воли, согласно которой всякое движение в конце концов должно прекратиться.
И все-таки впереди и сзади саней шли два бесстрашных и непокорных человека, еще не расставшиеся с жизнью. Их одежда была сшита из меха и мягкой дубленой кожи. Ресницы, щеки и губы у них так обледенели от застывающего на воздухе дыхания, что под ледяной коркой не было видно лица. Это придавало им вид каких-то призрачных масок, могильщиков из потустороннего мира, совершающих погребение призрака. Но это были не призрачные маски, а люди, проникшие в страну скорби, насмешки и безмолвия, смельчаки, вложившие все свои жалкие силы в дерзкий замысел и задумавшие потягаться с могуществом мира, столь же далекого, пустынного и чуждого им, как и необъятное пространство космоса.
Они шли молча, сберегая дыхание для ходьбы. Почти осязаемое безмолвие окружало их со всех сторон. Оно давило на разум, как вода на большой глубине давит на тело водолаза. Оно угнетало безграничностью и непреложностью своего закона. Оно добиралось до самых сокровенных тайников их сознания, выжимая из него, как сок из винограда, все напускное, ложное, всякую склонность к слишком высокой самооценке, свойственную человеческой душе, и внушало им мысль, что они всего лишь ничтожные, смертные существа, пылинки, мошки, которые прокладывают свой путь наугад, не замечая игры слепых сил природы.
Прошел час, прошел другой. Бледный свет короткого, тусклого дня начал меркнуть, когда в окружающей тишине пронесся слабый, отдаленный вой. Он стремительно взвился вверх, достиг высокой ноты, задержался на ней, дрожа, но не сбавляя силы, а потом постепенно замер. Его можно было принять за стенание чьей-то погибшей души, если б в нем не слышалось угрюмой ярости и ожесточения голода.
Человек, шедший впереди, обернулся, поймал взгляд того, который брел позади саней, и они кивнули друг другу. И снова тишину, как иголкой, пронзил вой. Они прислушались, стараясь определить направление звука. Он доносился из тех снежных просторов, которые они только что прошли.
Вскоре послышался ответный вой, тоже откуда-то сзади, но немного левее.
— Это ведь они за нами гонятся, Билл, — сказал шедший впереди. Голос его прозвучал хрипло и неестественно, и говорил он с явным трудом.
— Добычи у них мало,— ответил его товарищ.— Вот уже сколько дней я не видел ни одного заячьего следа.
Путники замолчали, напряженно прислушиваясь к вою, которьгй поминутно раздавался позади них.
Как только наступила темнота, они повернули собак к елям на берегу реки и остановились на привал. Гроб, снятый с саней, служил им и столом и скамьей. Сбившись в кучу по другую сторону костра, собаки рычали и грызлись, но не выказывали ни малейшего желания убежать в темноту.
— Что-то они уж слишком жмутся к огню,— сказал Билл.
Генри, присевший на корточки перед костром, чтобы установить на огне кофейник с куском льда, молча кивнул. Заговорил он только после того, как сел на гроб и принялся за еду.
— Шкуру свою берегут. Знают, что тут их накормят, а там они сами пойдут кому-нибудь на корм. Собак не проведешь.
Билл покачал головой:
— Кто их знает!
Товарищ посмотрел на него с любопытством.
— Первый раз слышу, чтобы ты сомневался в их уме.
— Генри,— сказал Билл, медленно разжевывая бо-
бы, — а ты не заметил, как собаки грызлись, когда я кормил их?
— Действительно, возни было больше, чем всегда,—подтвердил Генри.
— Сколько у нас собак, Генри?
— Шесть.
— Так вот… — Билл сделал паузу, чтобы придать больше веса своим словам. — Я тоже говорю, что у нас шесть собак. Я взял шесть рыб из мешка, дал каждой собаке по рыбе. И одной не хватило, Генри.
— Значит, обсчитался.
— У нас шесть собак, — безучастно повторил Билл. — Я взял шесть рыб. Одноухому рыбы не хватило. Мне пришлось взять из мешка еще одну рыбу.
— У нас всего шесть собак, — стоял на своем Генри.
— Генри,— продолжал Билл, — я не говорю, что все были собаки, но рыба досталась семерым.
Генри перестал жевать, посмотрел через костер на собак и пересчитал их.
— Сейчас там только шесть, — сказал он.
— Седьмая убежала, я видел, — со спокойной настойчивостью проговорил Билл. — Их было семь.
Генри взглянул на него с состраданием и сказал:
— Поскорее бы нам с тобой добраться до места.
— Это как же понимать?
— А так, что от этой поклажи, которую мы везем, ты сам не свой стал, вот тебе и мерещится бог знает что.
— Я об этом уж думал, — ответил Билл серьезно. — Как только она побежала, я сразу взглянул на снег и увидел следы; потом сосчитал собак — их было шесть. А следы — вот они. Хочешь взглянуть? Пойдем — покажу.
Генри ничего ему не ответил и молча продолжал жевать. Съев бобы, он запил их горячим кофе, вытер рот рукой и сказал:
— Значит, по-твоему, это…
Протяжный тоскливый вой не дал ему договорить. Он молча прислушался, а потом закончил начатую фразу, ткнув пальцем назад, в темноту:
— …это гость оттуда? Билл кивнул.
— Как ни вертись, больше ничего не придумаешь. Ты же сам слышал, какую грызню подняли собаки.
Протяжный вой слышался все чаще и чаще, издалека доносились ответные завывания,— тишина превратилась в сущий ад. Вой несся со всех сторон, и собаки в страхе сбились в кучу так близко к костру, что огонь чуть ли не подпаливал им шерсть.
Билл подбросил хвороста в костер и закурил трубку.
— Я вижу, ты совсем захандрил, — сказал Генри.
— Генри… — Билл задумчиво пососал трубку. — Я все думаю, Генри: он куда счастливее нас с тобой. — И Билл постучал пальцем по гробу, на котором они сидели — Когда мы умрем, Генри, хорошо, если хоть кучка камней будет лежать над нашими телами, чтобы их не сожрали собаки.
— Да ведь ни у тебя, ни у меня нет ни родни, ни денег,— сказал Генри. — Вряд ли нас с тобой повезут хоронить в такую даль, нам такие похороны не по карману.
— Чего я никак не могу понять, Генри, это — зачем человеку, который был у себя на родине не то лордом, не то вроде этого и ему не приходилось заботиться ни о еде, ни о теплых одеялах, — зачем такому человеку понадобилось рыскать на краю света, по этой богом забытой стране?..
— Да. Сидел бы дома, дожил бы до старости, — согласился Генри.
Его товарищ открыл было рот, но так ничего и не сказал. Вместо этого он протянул руку в темноту, стеной надвигавшуюся на них со всех сторон. Во мраке нельзя было разглядеть никаких определенных очертаний; виднелась только пара глаз, горящих, как угли.
Генри молча указал на вторую пару и на третью. Круг горящих глаз стягивался около их стоянки. Время от времени какая-нибудь пара меняла место или исчезала, с тем чтобы снова появиться секундой позже.
Собаки беспокоились все больше и больше и вдруг, охваченные страхом, сбились в кучу почти у самого костра, подползли к людям и прижались к их ногам. В свалке одна собака попала в костер; она завизжала от боли и ужаса, и в воздухе запахло паленой шерстью. Кольцо глаз на минуту разомкнулось и даже чуть-чуть отступило назад, но как только собаки успокоились, оно снова оказалось на прежнем месте.
— Вот беда, Генри! Патронов мало!
Докурив трубку, Билл помог своему спутнику разложить меховую постель и одеяло поверх еловых веток, которые он еще перед ужином набросал на снег. Генри крякнул и принялся развязывать мокасины.
— Сколько у тебя осталось патронов? — спросил он.
— Три, — послышалось в ответ. — А надо бы триста. Я бы им показал, дьяволам!
Он злобно погрозил кулаком в сторону горящих глаз и стал устанавливать свои мокасины перед огнем.
— Когда только эти морозы кончатся! — продолжал Билл. — Вот уже вторую неделю все пятьдесят да пятьдесят градусов. И зачем только я пустился в это путешествие, Генри! Не нравится оно мне. Не по себе мне как-то. Приехать бы уж поскорее, и дело с концом! Сидеть бы нам с тобой сейчас у камина в форте Мак-Гэрри, играть в криббедж… Много бы я дал за это!
Генри проворчал что-то и стал укладываться. Он уже задремал, как вдруг голос товарища разбудил его:
— Знаешь, Генри, что меня беспокоит? Почему собаки не накинулись на того, пришлого, которому тоже досталась рыба?
— Уж очень ты стал беспокойный, Билл, — послышался сонный ответ. — Раньше за тобой этого не водилось. Перестань болтать, спи, а утром встанешь как ни в чем не бывало. Изжога у тебя, оттого ты и беспокоишься.
Они спали рядом, под одним одеялом, тяжело дыша во сне. Костер потухал, и круг горящих глаз, оцепивших стоянку, смыкался все теснее и теснее.
Собаки жались одна к другой, угрожающе рычали, когда какая-нибудь пара глаз подбиралась слишком близко. Вот они зарычали так громко, что Билл проснулся. Осторожно, стараясь не разбудить товарища, он вылез из-под одеяла и подбросил хвороста в костер. Огонь вспыхнул ярче, и кольцо глаз подалось назад.
Билл посмотрел на сбившихся в кучу собак, протер глаза, вгляделся попристальнее и снова забрался под одеяло.
— Генри! — окликнул он товарища. — Генри! Генри застонал, просыпаясь, и спросил:
— Ну, что там?
— Ничего, — услышал он, — только их опять семь. Я сейчас пересчитал.
Генри встретил это известие ворчанием, тотчас же перешедшим в храп, и снова погрузился в сон.
Утром он проснулся первым и разбудил товарища. До рассвета оставалось еще часа три, хотя было уже шесть часов утра. В темноте Генри занялся приготовлением завтрака, а Билл свернул постель и стал укладывать вещи в сани.
— Послушай, Генри, — спросил он вдруг, — сколько, ты говоришь, у нас было собак?
— Шесть.
— Вот и неверно! — заявил он с торжеством.
— Опять семь? — спросил Генри.
— Нет, пять. Одна пропала.
— Что за дьявол! — сердито крикнул Генри, и, бросив стряпню, пошел пересчитать собак.
— Правильно, Билл, — сказал он. — Фэтти сбежал.
— Улизнул так быстро, что и не заметили. Пойди-ка сыщи его теперь.
— Пропащее дело, — ответил Генри. — Живьем слопали. Он, наверное, не один раз взвизгнул, когда эти дьяволы принялись его рвать.
— Фэтти всегда был глуповат, — сказал Билл.
— У самого глупого пса все-таки хватит ума не идти на верную смерть.
Он оглядел остальных собак, быстро оценивая в уме достоинства каждой.
— Эти умнее, они такой штуки не выкинут.
— Их от костра и палкой не отгонишь, — согласился Билл. — Я всегда считал, что у Фэтти не все в порядке.
Таково было надгробное слово, посвященное собаке, погибшей на Северном пути, — и оно было ничуть не скупее многих других эпитафий погибшим собакам, да, пожалуй, и людям.

ГЛАВА ВТОРАЯ
ВОЛЧИЦА

Позавтракав и уложив в сани свои скудные пожитки, Билл и Генри покинули приветливый костер и двинулись в темноту. И тотчас же послышался вой — дикий, заунывный вой; сквозь мрак и холод он долетал до них отовсюду. Путники шли молча. Рассвело в девять часов.
В полдень небо на юге порозовело — в том месте, где выпуклость земного шара встает преградой между полуденным солнцем и страной Севера. Но розовый отблеск быстро померк. Серый дневной свет, сменивший его, продержался до трех часов, потом и он погас, и над пустынным безмолвным краем опустился полог арктической ночи.
Как только наступила темнота, вой, преследовавший путников и справа, и слева, и сзади, послышался ближе; по временам он раздавался так близко, что собаки не выдерживали и начинали метаться в постромках.
После одного из таких припадков панического страха, когда Билл и Генри снова привели упряжку в порядок, Билл сказал:
— Хорошо бы они на какую-нибудь дичь напали и оставили нас в покое.
— Да, слушать их малоприятно,—согласился Генри. И они замолчали до следующего привала.
Генри стоял, нагнувшись, над закипающим котелком с бобами и подкладывал туда колотый лед, когда за его спиной вдруг послышался звук удара, возглас Билла и пронзительный визг.

Среди огромного количества произведений об отношении людей к животным особенной глубиной отличается роман «Белый клык». Очень краткое содержание этого произведения можно начать со сцены нападения стаи изголодавшихся волков на двух путников, путешествующих на собачьей упряжке.

Начало истории

Волки следуют за людьми по пятам, выжидая подходящего момента для начала охоты. Хищники начинают уводить одну собаку за другой. Удивленные люди замечают, что их собаки уходят за крупной волчицей, судя по всему, понимающей собачьи повадки. Они делают вывод, что раньше эта волчица жила среди людей и собак. После гибели всех собак жертвой стаи становится один из путников, а второго спасают индейцы. Оказалось, что предположения путников подтверждаются. Родителями волчицы были волк и собака, и она действительно долгое время жила среди собак и индейцев.

Стая волков, напавшая на путешественников, распадается, и наша волчица вместе с матерым старым волком начинает искать пищу самостоятельно. Через некоторое время у них рождается потомство, все волчата, кроме одного, погибают. Этот волчонок и есть Белый Клык. Краткое содержание истории о его необыкновенной и нелегкой жизни ждет вас далее.

Старый волк гибнет в цепких лапах рыси. Со своей матерью Кичи волчонок начинает обучаться охоте, главное правило которой - если не ты, то тебя. Однако, полный сил, маленький волк радуется жизни на свободе.

Первая встреча Белого Клыка с людьми

Судьба преподносит ему встречу с людьми. Увидев этих необычных существ, волчонок проявляет покорность, следуя древнему зову, заложенному в него предками. Но как только человек протягивает к нему руку, волчонок кусает его и получает сильный удар по голове. От боли и ужаса он начинает скулить, призывая на помощь волчицу. Мать спешит помочь своему отпрыску, но тут индеец по имени Серый Бобр узнает в ней свою собаку Кичи и повелительно окликает ее. Изумленный волчонок видит, как его гордая мать-волчица ползет на брюхе к своему бывшему хозяину. Теперь они оба принадлежать старому индейцу, который называет волчонка Белым Клыком.

Жизнь в стойбище индейцев

Хозяин Кичи продает волчицу, и Белый Клык остается один. Ему тяжело приспособиться к новым условиям. Люди, порой жестокие, порой справедливые, диктуют ему новые законы жизни. Один из них заключается в том, что он должен всегда подчиняться Хозяину, и никогда, ни при каких обстоятельствах не пытаться больше кусать его.

Вдобавок ему приходится беспрестанно драться с собаками, собратья не хотят признавать его одним из них, считают чужаком. Он понимает, что в драке всегда побеждает тот, кто сильнее.

Белый Клык растет сильным, ловким, жестоким и хитрым. В его сердце нет места добрым чувствам и потребности в ласке, ведь и сам он их лишен. Зато он умеет быстрее всех бегать и жестче всех драться, и действительно выходит победителем из многочисленных схваток.

Побег и возвращение Белого Клыка

По возвращении молодой волк осваивает ремесло ездовой собаки. Через некоторое время он возглавляет упряжку и правит собратьями с решительной непреклонностью, чем еще больше злит их.

Работа в ездовой упряжке делает Белого Клыка крепче, но превращает его из волка в собаку. Он воспринимает мир таким, каким видит, жестоким и суровым и отныне и навсегда он будет вечно служить своему хозяину - Человеку.

С таким багажом знаний заканчивается детство волчонка по имени Белый Клык. Краткое содержание переходит к описанию его взрослой жизни.

Белый Клык и Красавчик Смит

Однажды хозяин Белого Клыка отправляется в форт и берет с собой волка. Там проживают золотодобытчики, скупающие у индейцев пушнину. Сильная собака-волк привлекает внимание Красавчика Смита, который пытается уговорить индейца продать ему пса, но тот наотрез отказывается. Тогда Красавчик Смит щедро угощает индейца алкоголем, и тот соглашается обменять Белого Клыка на несколько бутылок спиртного.

«Белый Клык», краткое содержание главы о жизни главного героя у Красавчика Смита вызовет у читателя только жалость и сочувствие.

Новый хозяин оказался еще безжалостнее прежнего. Он часто жестоко бьет Белого Клыка, тот два раза пытается бежать, но оба раза Красавчик Смит его находит. Собаке ничего не остается, как смириться и подчиниться хозяину, ненавидя его всем сердцем.

Красавчик Смит любит развлекаться на собачьих боях и выставляет там Белого Клыка. Его беспроигрышный триумф заканчивается проигрышем бульдогу. Этот бой чуть не закончился смертью Белого Клыка, его спас инженер Уидон Скотт, разжав пасть бульдога. Затем он уговорил Красавчика Смита продать ему пса. Так у Белого Клыка появился третий хозяин.

Белый Клык обретает нового хозяина

Продолжим следить за сюжетной линией, которую проводит Джек Лондон. «Белый Клык» - краткое содержание - опускает все подробности новой жизни Белого Клыка, но включает в себя главные события.

Итак, озлобленный тяжкими испытаниями, Белый Клык довольно скоро пришел в себя и продемонстрировал Уидону Скотту всю свою ярость. Но новый хозяин относится к Белому Клыку с терпением и лаской, пробуждая в собаке чувства, которые были в нем практически убиты беспросветной и жестокой жизнью.

Хозяин старается искупить вину людей, так бесчеловечно относившихся к Белому Клыку. Однажды, когда Скотту приходится неожиданно уехать, собака настолько страдает без него, что полностью теряет интерес к жизни. А когда хозяин возвращается, Белый Клык впервые показывает ему всю свою любовь, прижавшись к нему головой. Однажды Красавчик Смит появляется у дома мистера Скотта, чтобы тайком выкрасть собаку, но Белый Клык смог постоять за себя.

Однако приходит время инженеру возвращаться домой в Калифорнию. Скотт не уверен, что привыкшая к северным холодам собака сможет нормально жить в непривычной жаре. В конце концов, Скотт решает оставить Клыка. Но пес сумел выбраться из дома, разбив окно, и прибежал к отходящему пароходу. Хозяин увозит собаку с собой.

Жизнь Белого Клыка в Калифорнии

Жизнь Белого Клыка продолжается в Калифорнии, в родном доме Уидона Скотта. Здесь жизнь пса меняется полностью. Он встречает подругу, овчарку по имени Колли. Белый Клык привыкает к детям Скотта и начинает их по-настоящему любить, они тоже в нем души не чают. Но особенно ему нравится отец хозяина - судья Скотт. Белый Клык становится любимцем и защитником всей семьи Уидона.

Спасение судьи

Однажды Белый Клык даже спасает судью от неминуемой смерти от рук некогда осужденного им жестокого преступника Джима Хилла. Пес загрыз его, но и сам серьезно пострадал. Хилл три раза выстрелил в собаку, сломал ему заднюю лапу и несколько ребер. Белый Клык находится между жизнью и смертью, врачи уверены, что после таких ранений собака не выживет. Но поразительная живучесть и здоровый организм пса, выросшего в северной глуши, вытягивают его из объятий смерти. Белый Клык выздоравливает.

Произведение заканчивается умиротворенной сценой, когда ослабленный после ранений пес, слегка пошатываясь, выходит на лужайку, залитую ярким солнечным светом. К нему подползают маленькие щенки, их с Колли потомство, и, пригревшись на солнышке, он погружается в воспоминания своей жизни.