Сон как литературный прием. Исследовательская работа. Сны в русской литературе

Реферат на тему

СНЫ И СНОВИДЕНИЯ В РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ

Гришуковой Алены

11 «А» класс

Гимназия 1577

Москва. 2008 год

Введение

Евгений Онегин

Преступление и наказание

Тихий Дон

Мастер и Маргарита

Заключение

Список литературы

Введение

Мир снов и сновидений издревле интересовал человека как что-то столь же близкое нашему пониманию сколь далекое от него. Бодрствуя, мы видим и понимаем, что происходит вокруг, оцениваем происходящее - наше сознание работает так, как мы этого хотим. Но что происходит с сознанием человека во сне? Тайна, покрытая мраком ночи...

(из энциклопедии)

Сновидение - субъективное восприятие некоторой реальности, которая может включать в себя изображения, звуки, голоса, слова, мысли или ощущения во время сна. Сновидящий обычно не понимает, что находится во сне, принимая окружающее за реальность, и обычно не может сознательно воздействовать на сюжет сна. Издавна считалось, что сновидение несёт некое зашифрованное сообщение. Как правило, в древних и традиционных культурах бытовала вера в то, что это послание имеет отношение, прежде всего, к будущему человека или его окружения. Сновидения посылались человеку высшими существами (богами и проч.) именно с этой целью.

Прочитав приведенную выше статью из энциклопедии, трудно не проникнуться глубоким таинством сновидений. Это таинство подобно трясине: узнав немного, хочется узнавать еще и еще, постигать новые глубины. Так же, как и сами сны, это знание заполняет сознание и никогда нельзя пресытиться этим знанием, как нельзя пресытиться сном. Поэтому, коснувшись однажды темы сновидений, стремишься изучить эту тему как можно больше. Так, однажды я заинтересовалась эзотерикой, в частности феноменом гипноза, а гипноз и сон связаны между собой более чем тесно. Мне стало интересно, имеют ли сны и сновидения столь же большую роль в литературе, и поэтому я выбрала именно такую тему для своего реферата.

Есть одна старинная притча. Философу приснилось, что он стал мотыльком. И, проснувшись, он уже не знал, кто он: мудрый старец, видевший во сне, будто он стал мотыльком, или мотылёк, которому снится, что он - мудрый старец.

В этой притче сон и явь переплетаются. И если даже философ не может провести между ними чёткую грань, чего же тогда ожидать от простых смертных? Иногда приходится слышать, что мы живём в мире иллюзий или в каком-то придуманном мире. Люди часто говорят о том, что им хотелось бы забыться и уйти от повседневных забот. Желание уснуть и не видеть ничего вокруг, так или иначе, возникает у каждого человека. Сон - это всегда что-то загадочное, необъяснимое.

В русской литературе сны всегда играли не меньшую, а иногда и большую роль, чем реальная действительность. Многие авторы делали сон полноценным “действующим лицом” своих произведений. Сны героев позволяют лучше понять характеры их героев, причины их поступков, отношение к людям и к себе. Ведь, по сути, сон - это время, когда освобождается подсознание человека. А оно не сковано внешними условностями, не позволяет лгать, притворяться и прикрываться масками. Наверное, именно по этим причинам авторы так часто прибегают к следующему приему: раскрытие личности персонажа через его сон.

Проблематика сновидений, использованных в произведениях художественной литературы, широка и разнообразна. Часть из них имеет ярко выраженную политическую окраску, в других случаях сны помогают глубже понять субъективные переживания героев, есть сны-иносказания, а иногда сон выступает в произведении как средство, помогающее сделать текст более занимательным. Но как бы то ни было, сны в художественной литературе всегда служат для того, чтобы ярче отразить связь творческой фантазии писателя с реальной жизнью.

В своем реферате я рассмотрю роль снов в русской литературе и выявлю, какую функцию они выполняют в произведениях наших классиков. Будут рассмотрены сновидения из четырех романов:

· «Евгений Онегин» А.С. Пушкина

· «Преступление и наказание» Ф.М. Достоевского

· «Тихий Дон» М.А. Шолохова

· «Мастер и Маргарита» М.А. Булгакова

Евгений Онегин

Роман А.С. Пушкина «Евгений Онегин» - весьма своеобразен и необычен: большое количество причудливых героев, лирических отступлений, присутствие автора в строках произведения, да и сам жанр «роман в стихах», определенный лично Пушкиным и доселе не существовавший, делает роман не похожим ни на один другой. Немалую роль в произведении играет каждый прием, использованный гениальным автором. Сон Татьяны Лариной – не исключение. Вообще, особенность сна литературного героя заключается в том, что читатель, имея возможность сравнить его содержание с последующими событиями в судьбе персонажа, может угадать логику автора и раскрыть значения символов.

Эпизод сна Татьяны встречается читателю в середине романа – к этому моменту он уже достаточно знаком с главными героями. Остался позади визит Онегина в дом Лариных, знакомство Евгения и Татьяны, уже написано любовное письмо и получен отказ... Продолжаются лишь страдания несчастной девушки. Не в силах справиться с переполнившими ее чувствами, Татьяна заболевает:

Увы, Татьяна увядает,

Бледнеет, гаснет и молчит!

Ничто ее не занимает,

Ее души не шевелит.

Терзая собственное сердце и силясь найти разгадку Евгения Онегина, в ночь на святки она идет гадать.

Татьяна верила преданьям

Простонародной старины,

И снам, и карточным гаданьям,

И предсказаниям луны.

Но, ни одно гаданье не дает результата. Тогда Татьяна, по совету няни, кладет под подушку свое девичье зеркало и засыпает.

«И снится чудный сон Татьяне...»

Татьяне снится, будто бы она идет по мрачному лесу, и на пути встречается ей ручей, который она боится перейти: мостик из двух жердочек, склеенных льдом, кажется ей «гибельным». В этот момент из сугроба появляется медведь, протягивает руку и переводит Татьяну через ручей. После чего она продолжает свой путь, но уже не одна, а преследуемая медведем. В попытке убежать Татьяна падает, и медведь поднимает ее и несет в шалаш своего «кума» - Евгения Онегина. Внутри – шум, точно «как на больших похоронах», и страшные чудовища-гости. События сменяются очень резко, и вот, Татьяна уже сидит наедине со своим возлюбленным... Стук в дверь – входят Ленский и Ольга... Евгений бранится на незваных гостей; спор, нож, и – Ленский убит. Раздался нестерпимый крик...

«И Таня в ужасе проснулась...»

Увиденное во сне мучит Татьяну, она принимается искать в соннике значение увиденного, однако приходит к выводу, что «ее сомнений Мартын Задека не решит; но сон зловещий ей сулит печальных много приключений».

На самом деле сон Татьяны – очень символический эпизод романа. Этот сон – не просто вещий - он в мельчайших подробностях отражает судьбы главных героев и помогает понять всю глубину переживаний девушки. Для осмысления значения этого эпизода, выделим слова-символы и обратимся к соннику.

В первой строфе сна выясняется, что действие происходит зимой: Татьяна сначала идет по "снеговой поляне", затем - по "жердочкам, склеённым льдиной", переходит протекающий в сугробах ручей, "не скованный зимой", и попадает в заснеженный лес, где "дороги нет; кусты стремнины метелью все занесены, глубоко в снег погружены". Таким образом, первое ключевое слово – «зима».

· Согласно толкованию снов, зима (а также снег, сугроб, лед, метель) – означает «печаль» или «смерть». Так, в описании смерти Ленского надвигающаяся кончина героя сравнивается с глыбой снега, которая катится с вершины горы: "Так медленно по скату гор, на солнце искрами блистая, спадает глыба снеговая... младой певец нашел безвременный конец"

· Быть скованным льдом - значит «быть скреплённым смертью». Разгадка этого символа в описании могилы Ленского, где две сосны "скреплены смертью", т.е. под ними похоронен Ленский: "Две сосны корнями срослись; под ними струйки извились ручья соседственной долины".

· Оказаться в заснеженном лесу - "попасть в царство смерти, т.е. в потусторонний мир, мир душ. Если лес - царство душ, то хозяин леса - "хозяин царства душ". А так как медведь считается хозяином леса, то он также и проводник в царстве мертвых, в которое попадает Татьяна.

Все эти картины предсказывают смерть Ленского, однако нельзя не отметить и очевидные пророчества этой гибели. Например, находясь в сенях «шалаша», Татьяна слышит «крик и звон стакана, как на больших похоронах...». Более того, в конце сна у Онегина с Ленским случится спор, который выльется в дуэль. На этой дуэли Онегин убьет Ленского – впоследствии же, в реальной жизни, события будут развиваться именно так, то есть Татьяна практически увидела во сне будущее.

Другое пророчество сна Татьяны – ее замужество.

· Слово «снег», помимо смерти, имеет также значение «приносящий плодородие». Отсюда покрыть снегом - "покрыть свадебным покрывалом". По всей видимости, глубокий снег, сугробы, в которых Татьяна вязнет, падает и где её настигает и берет на руки медведь, предвещает будущее замужество.

· Согласно народной традиции, перейти девушке через ручей - значит "выйти замуж". Мостик из двух жердочек символичен – одно из святочных гаданий на жениха (как раз то, которое применила той ночью Татьяна) заключается в том, что девушки делают из прутиков мостики на зеркале и кладут его под подушку, загадывая: "Кто мой суженый, кто мой ряженый, тот переведет меня через мост". В романе же "мостком" к замужеству стала смерть Ленского, ведь именно после дуэли и отъезда Онегина Татьяна уехала в Москву, где и вышла замуж за генерала.

Общий план:
1. Сон как физическое состояние человека
2. Сон – одна из самых привлекательных и распространённых сфер человеческого духа для писателей и для читателей.
3. Сон в художественном произведении:
а). Н.А. Радищев «Путешествие из Петербурга в Москву»
б). И.А. Гончаров «Обломов»
в). Н.А. Островский «Гроза»
г). А.С. Грибоедов «Горе от ума»
д). А.С. Пушкин «Евгений Онегин»
е). Ф.М. Достоевский «Преступление и наказание»
ж). М.А. Булгаков «Белая гвардия»

«Гипнос... в греческой мифологии - персонификация сна, божество сна, сын Ночи и брат Смерти... Гипнос спокоен, тих и благосклонен к людям, в противоположность беспощадной Смерти...»
«Морфей... в греческой мифологии - крылатое божество, один из сыновей Гипноса... Принимая различные человеческие формы... он является людям во сне»
Как мы видим, в древнегреческой мифологии Гипнос тих, благосклонен к людям, но он находится в опасном родстве со Смертью... Сон всегда был тайной, загадкой для человека. Как всякая тайна, он необыкновенно привлекателен, недаром вокруг этой загадки столько всего: и народные верования, и сказки, и предсказания, колдовство... Интерес к снам характерен для всех эпох человеческой культуры. К постижению феномена сна стремилась наука, недаром сейчас создан Институт снов. Платон считал, что сны могут служить источником творческого вдохновения, Аристотель - продолжением деятельности. Проблема снов занимает особое место в медицине, особенно в психологии, в области исследования бессознательного. Систематическую теорию создал знаменитый психиатр Фрейд: сон - это иллюзорное осуществление вытесненных желаний. Другой психиатр, Юнг, рассматривает сны как предшественников будущих тенденций развития личности. Наука открыла связь снов с мифами, а также универсальный характер ряда образов и символов, что в свою очередь было подхвачено литературой, особенно романтизмом. Романтики считали, что сны играют решающую роль в творческом процессе. Большой интерес к снам был у символистов. Сны - одна из самых привлекательных и распространенных сфер человеческого духа как для писателей, так и для читателей.
Чтобы в этом убедиться, достаточно привести произведения, в названиях которых присутствует само слово «сон»: «Сон в летнюю ночь» Шекспира, «Жизнь есть сон» Кальдерона, «Сон смешного человека» Достоевского. Особенно сны привлекают поэтов: ведь лирика непосредственно выражает чувства поэта. Первые, подсказанные памятью названия стихов: два «Сна» у Лермонтова, «Сон», «Сновидение» у Пушкина, «Сон на море» Тютчева, «Сон», «Сны раздумий небывалых» Блока, «Сон и жизнь», «Смерть - это ночь, прохладный сон...» Гейне, «Сон» Байрона и т.д.
Рассмотрим, какую функцию «выполняет» сон в произведениях разных прозаических жанров на примере наиболее известных произведений русских писателей.
Сон в художественном произведении может служить тем же целям, что и «эзопов язык», являясь как бы аллегорией, иносказанием. Как правило, таким снам присуще логическое построение, дидактичность, то есть нравоучение, поучение. Например, сон из «Путешествия из Петербурга в Москву» Радищева (глава «Спасская Полесть»). Путешественнику снится сон. «Мне представилось, что я царь, шах, хан, король, бей, набоб, султан или какое-то сих названий нечто, сидящее во власти на престоле». Здесь все атрибуты власти, военной славы: на весах, с одной стороны, закон милосердия, с другой - закон совести. С подобострастием смотрят на владыку государственные чины, в отдалении - народы. «Иной вполголоса говорил: он усмирил внешних и внутренних врагов, расширил пределы отечества... Другой восклицал: он обогатил государство, расширил внутреннюю и внешнюю торговлю...» Юношество восклицало, что «он правдив, закон его для всех равен, он почитает себя его первым служителем». Льются потоки восхвалений, но среди присутствующих одна женщина «являла вид презрения и негодования». Неизвестная «именует себя Прямовзорой и глазным врачом». Она заявила, что у правителя на обоих глазах бельмо, и очистила его глаза. «Ты видишь теперь, что ты был слеп, и слеп всесовершенно. Я есть Истина». И увидел правитель, что власть его жестока, подданные его ненавидят, всюду ложь, гибель; «знаки почестей, им раздаваемые, всегда доставались в удел недостойным». Глава заканчивается словами: «Властитель мира, если, читая сон мой, ты улыбнешься с насмешкою или нахмуришь чело, ведай, что виденная мною странница отлетела от тебя далеко и чертогов твоих гнушается». Современники Радищева в правителе не без основания увидели Екатерину II, но все же Радищев имеет в виду не только конкретного властителя; он считает, что царская власть всегда зло. «Эпиграфом к своей книге Радищев не случайно избрал стих из поэмы своего старшего современника В. К. Тредиаковского «Тилема-хида», слегка изменив его: «Чудище обло, озорно, огромно, стозевно и лайяй». Чудище - это екатерининское самодержавие; стих взят из того места поэмы, где рассказывается о муках, которым подвергаются в Тартаре, подземном царстве мертвых, злые цари»
Сон у Радищева имеет аллегорический характер, служит не только целям разоблачения, но и призыва, нравоучения. Это способ, средство выражения идеи и ничего общего не имеет с каким-либо подобием реального сна, настолько он объемен, логичен, детален и т. д.
Близки к этому сну и сны Веры Павловны из романа Чернышевского «Что делать?». Знаменитый четвертый сон представляет собой утопию: Чернышевский рисует картину будущего социалистического общества. Здесь подробно говорится обо всех сферах устройства общества, о труде, отдыхе, науке, искусстве. Главная тема - равенство, свобода людей, всеобщее благоденствие. У Чернышевского было много предшественников (Платон, Т. Мор, Т. Кампанелла), которые представляли схемы идеального государства. Чернышевский в своем произведении обратился к форме сна, в котором, как и у Радищева, «гидом» Веры Павловны была женщина, близкая к радищевской Истине. Как и у Радищева, сон в романе Чернышевского рационалистичен, выстроен по логическим законам и тоже заканчивается призывом. «Будущее светло и прекрасно. Любите его... работайте для него, приближайте его...» - восклицает Чернышевский.
Другого рода утопия в романе Гончарова «Обломов». Это глава «Сон Обломова», имеющая самостоятельное значение. В предисловии к роману литературовед В. И. Кулешов пишет: «Гончаров решил целиком вставить ранее опубликованный «Сон Обломова», придав ему в общей композиции своего рода символическое значение… В составе романа «Обломов» этот ранний очерк стал играть роль предварительной истории, важного сообщения о детстве героя… Читатель получает важные сведения, благодаря какому воспитанию герой романа сделался лежебокой. Поскольку ленивая спячка стала «стилем жизни героя и не раз ему являлись сновидения, мечты, переносившие его в мир грез, воображаемые царства, то естественным оказывался для него и «Сон Обломова». Уникальное же его присутствие с особым заглавием в композиции романа приобретало некое символическое значение, давало читателю возможность осознать, где и в чем именно эта жизнь «обломилась»». Но это не все, что включает в себя замечательный эпизод.
1. Таких длинных и четких снов, с медицинской точки зрения, не бывает, да и не было у Гончарова задачи описать реальный сон. Здесь сон - мечта, он условен, тоже логически выстроен.
2. В IX главе романа под названием «Сон Обломова» показана идиллия детства. Детство - это особая страница русской классической литературы, проникновенная, поэтичная; радости и горести ребенка, познающего мир, природу, себя описывали С. Т. Аксаков, Л. Н. Толстой, А. Н. Толстой, В. В. Набоков. Можно сказать, что тема детства ностальгическая, особенно у Набокова, для которого детство - это еще и утраченная родина, которую он несет в себе.
У Илюши Обломова есть все, что свойственно нормальному ребенку: живость, любопытство. «Ему страсть хочется взбежать на огибавшую весь дом висячую галерею...» «Он с радостным изумлением, как будто в первый раз, осмотрелся и обежал кругом родительский дом...» «Детский ум его наблюдает все совершающиеся перед ним явления; они западают глубоко в душу его, потом растут и зреют вместе с ним». А няня? Обязательно есть няня, которая рассказывает сказки. А вот знаменательные слова: «...сказка у него смешалась с жизнью, и он бессознательно грустит подчас, зачем сказка не жизнь, а жизнь не сказка». Здесь, в детстве, уже заложено все то, что останется с ним до самой смерти.
3. Идиллия поместной жизни, покоя, сладостного сна, застывшей жизни, сна всей Обломовки... Как понимали жизнь в Обломовке? «Добрые люди понимали ее не иначе, как идеал покоя и бездействия, нарушаемого по временам разными неприятностями, как-то: болезнями, убытками, ссорами и, между прочим, трудом. Они сносили труд как наказание, наложенное на праотцев наших, но любить не могли...» И смерть здесь была как бы незаметным переходом из состояния сна в сон вечный. Но есть в этой идиллии и бесконечное очарование.
«Правильно и невозмутимо совершался там годовой круг». Сама природа, мягкая, спокойная, где нет гор, а есть холмы, плавно переходящие в равнину, воплощает «глубокую тишину и мир». «Тишина и невозмутимое спокойствие царствуют в нравах людей». Во всем этом и отрада, и... гибель. Сколько бы ни таили в себе очарования и поэзии эти картины, они о застывшем времени.
4. Хотелось бы жить в этом застывшем времени взрослому Илье Ильичу Обломову. Он тяжко вздыхает, когда его «жизнь достает».
Сон Обломова играет в романе важную композиционную роль. Начиная со II главы Гончаров приводит в квартиру Обломова визитеров. Волков, самовлюбленный щёголь, которому надо попасть «в десять мест». «В десять мест в один день - несчастный! - думал Обломов.- И это жизнь!.. Где же тут человек? На что он раздробляется и рассыпается?» И радуется Обломов, «перевертываясь на спину, что у него нет таких пустых желаний и мыслей, что он не мыкается, а лежит вот тут, сохраняя свое человеческое достоинство и свой покой». Следующий визитер - Судьбинский, бывший сослуживец Обломова, сделавший карьеру. «Увяз, любезный друг, по уши увяз... А выйдет в люди, будет со временем ворочать делами и чинов нахватает... А как мало тут человеку-то нужно: ума его, воли, чувства...» Далее приходит литератор Пенкин. Вывод Обломова после ухода Пенкина: «Да писать-то все, тратить мысль, душу на мелочи... торговать умом и воображением... не знать покоя... Когда же остановиться и отдохнуть? Несчастный!» Приходит человек без свойств, даже фамилии его никто точно не знает: то ли Иванов, то ли Васильев, то ли Алексеев, который тоже суетится, все куда-то зовет Обломова. Наконец является земляк Ильи Ильича - Тарантьев, личность не менее суетная, чем другие. Он мастер говорить, шума производит много, но на дело его не хватает.
Является с визитом доктор, который дает дельный совет Обломову: побольше двигаться, ходить «по восемь часов в сутки». Ведь у Ильи Ильича уже началось раннее ожирение.
Не принимая всей этой пустопорожней деятельности (погони за карьерой, деньгами, светскими развлечениями), Обломов подвергает себя «тайной исповеди» и приходит к мысли, что «какой-то тайный враг наложил на него тяжелую руку в начале пути...». Кончились его размышления тем, что «сон остановил медленный и ленивый поток его мыслей».
«Сон Обломова» объясняет, почему для Ильи Ильича неприемлем путь его визитеров. Сон отделяет эти визиты от прихода Штольца, сыгравшего огромную роль в жизни Обломова.
С трудом в начале пятого выходит из сна Обломов, и тут, как свежий ветер с воли, врывается Штольц. Он ничего общего не имеет с прежними визитерами. Штольц честен, умен, деятелен. Он искренне хочет вывести Обломова из спячки. Но оказалось, что друг детства Штольц тоже не знает истинной цели жизни, а деятельность его во многом механическая. Обломов, в сущности, понимая, что Штольц искренне хочет помочь ему, оказывается неспособным приобщиться к жизни, пойти своим путем, да и деятельность Штольца не для него. Однако приезд Штольца вывел Обломова из неподвижности, как бы дал ему шанс. Обломов словно ожил, когда полюбил Ольгу. Но и тут он спасовал.
Оканчиваются дни Обломова на Васильевском острове у Пшеницыной. Это тоже своего рода Обломовка, но без ощущения поэзии детства, природы, ожидания чуда. Почти незаметно наш герой переходит в свой вечный сон.
В чем причина того, что возможности Обломова не осуществились, внутренние силы остались без применения? Безусловно, коренится она в Обломовке. «Сон Обломова» объясняет, почему он не хотел и не мог пойти ни путем ранних визитеров, ни путем Штольца: не было у Ильи Ильича ни определенной цели, ни энергии для ее осуществления. Таким образом, сон Обломова является как бы фокусом романа.
Другой характер имеют сны в пьесе А. Н. Островского «Гроза». Здесь нет никакой «выстроенности», заданности. Это сны, раскрывающие внутренний мир героини. Они неопределенные, смутные, волнующие. Такие сны действительно могут присниться. «А какие сны мне снились, Варенька, какие сны! Или храмы золотые, или сады какие-то необыкновенные, и все поют невидимые голоса, и кипарисом пахнет, и горы и деревья будто не такие, как обыкновенно, а как на образах пишутся. А то будто я летаю, так и летаю по воздуху». В этих снах - мечтательность, поэтичность Катерины. Рассказав Варваре о снах своей юности, она жалуется: «Думать стану - мыслей никак не соберу, молиться - не отмолюсь никак. Языком лепечу слова, а на уме совсем не то: точно мне лукавый в уши шепчет, да все про такие дела нехорошие. И то мне представляется, что самое себя совестно сделается. Что со мной? Перед бедой какой-нибудь это». Таково, так сказать, дневное состояние Катерины. Дальше она продолжает и говорит о снах: «Ночью, Варя, не спится мне, все мерещится шепот какой-то: кто-то так ласково говорит со мной, точно голубит меня, точно голубь воркует. Уж не снятся мне, Варя, как прежде, райские деревья да горы; а точно ведет меня кто-то, обнимает так горячо-горячо и ведет меня куда-то, и я иду за ним, иду...» Катерина полюбила, она жаждет любви, ей хочется кататься по Волге, «на лодке, с песнями, либо на тройке на хорошей, обнявшись...». «Только не с мужем»,- мгновенно откликается Варвара.
Сны Катерины психологически оправданы, они отражают ее внутреннее состояние, изменение ее души под влиянием любви, ее неспособность бороться с «грехом». Сон ее и предчувствие: «Точно я стою над пропастью, и меня кто-то туда толкает, и удержаться мне не за что», точнее, «не за кого».
Другая героиня, тоже из пьесы, рассказывает свой сон о любви, сон возможный, психологически оправданный, но... выдуманный. В комедии А. С. Грибоедова «Горе от ума» Софья, чтобы скрыть свою растерянность в связи с внезапным появлением Фамусова, оправдывается:
По смутном сне безделица тревожит;
Сказать вам сон: поймете вы тогда...
Позвольте... видите ль... сначала
Цветистый луг; и я искала траву,
Какую-то, не вспомню наяву.
Вдруг милый человек, один из тех, кого мы
Увидим - будто век знакомы,
Явился тут со мной; и вкрадчив, и умен,
Но робок... Знаете, кто в бедности рожден...
Фамусов отвечает только на последние слова: «Ах, матушка, не довершай удара! Кто беден, тот тебе не пара». Софья продолжает:
Потом пропало все: и луг, и небеса.-
Мы в темной комнате. Для довершенья чуда
Раскрылся пол - и вы оттуда,
Бледны, как смерть, и дыбом волоса!
Тут с грохотом распахнулися двери,
Какие-то не люди и не звери,
Нас врозь - и мучили сидевшего со мной.
Он будто мне дороже всех сокровищ,
Хочу к нему - вы тащите с собой:
Нас провожают стон, рев, хохот, свист чудовищ,
Он вслед кричит.
Скажем прямо: талантливая выдумка, но Софья этого не знает, это знает Грибоедов. В этом сне - реальное состояние героини, узнаваемость ее возлюбленного, фон - луг, цветы, да и сам герой - из сентиментальных романов, которыми зачитывались девушки того времени. К тому же «сон» оказался вещим.
Можно заметить, что сон Татьяны из «Евгения Онегина» близок к сну Софьи, даже лексика и тональность в чем-то совпадают: «...рев, хохот, свист чудовищ...»
1. Сон снится Татьяне на святки. Она хотела ворожить в бане, но стало страшно, за нее страшится автор «при мысли о Светлане». Здесь и дух народных поверий, и «присутствие» главного романтика России - Жуковского, автора баллады о Светлане. Как отмечает Ю. М. Лотман, сон Татьяны характеризует «ее связь с народной жизнью, фольклором... Сон Татьяны - органический сплав сказочных и песенных образов с представлениями, проникшими из святочного и свадебного обрядов». Подробно об этом сказано в комментарии Ю. М. Лотмана к «Евгению Онегину». Особенно интересно толкование всех «магических» явлений, образов и предметов (зеркальце под подушкой, снятие пояска, медведь - предвестник замужества и т.д.).
2. Во сне Татьяны - русский зимний пейзаж, и реалистический, и сказочный одновременно.
3. «Сон прежде всего мотивируется психологически: он объясняется напряженными переживаниями Татьяны»
4. Онегин во сне «хозяин, это ясно». Жених среди разбойников, жених-разбойник - это фольклорный мотив и тема романтической поэзии, где герой убивает или невесту, или брата (Татьяна называет Ленского братом: «она должна в нем (Онегине) ненавидеть убийцу брата своего»).
5. Сатирически соотносятся сон и приезд гостей на именины Татьяны; характеристики, которые дает им автор, с «гостями» Онегина во сне Татьяны, особенно подчеркиваются ритмическими и лексическими соответствиями, что было отмечено еще современниками Пушкина. Известный пушкинист Д. Д. Благой писал: «Во сне Татьяны - в нарочитом искажении, в чудовищных гротесках поэт зарисовывает то же мелкопоместное дворянство, которое несколькими строками позднее предъявляет в его собственном, почти не уступающем ему (сну) виде - в шумной галерее карикатур, съехавшихся целыми семьями на «веселый праздник именин» к Лариным». Благой сделал текстовые сопоставления:
Лай, хохот, пенье, свист и хлоп, Людская молвь и конский топ! (Сон Татьяны.)
Лай мосек, чмоканье девиц, Шум, хохот, давка у порога... (Приезд гостей.)
Выше речь шла о снах-утопиях, а теперь обратимся к антиутопии, сну-предупреждению, ибо всякая антиутопия - предупреждение. (Условная, «рабочая» терминология) Речь пойдет о снах-видениях больного Раскольникова на каторге. «Появились какие-то новые трихины, существа микроскопические, вселявшиеся в тела людей. Но эти существа были духи, одаренные умом и волей,- люди, принявшие их в себя, становились тотчас же бесноватыми и сумасшедшими. Но никогда, никогда люди не считали себя так умными и непоколебимыми в истине, как считали зараженные... всякий думал, что в нем одном и заключается истина... не могли согласиться, что считать злом, что добром. Люди убивали друг друга в какой-то бессмысленной злобе... Спастись во всем мире могли только несколько человек, это были чистые и избранные, предназначенные начать новый род людей и новую жизнь, обновить и очистить землю, но никто и нигде не видал этих людей...»
В примечании Г. Ф. Коган к роману Достоевского сказано: «Строки навеяны Евангелием» (Откровение святого Иоанна). Многие стихи Апокалипсиса подчеркнуты или отмечены Достоевским в принадлежавшей ему книге... Сон Раскольникова - скрытая полемика с Чернышевским по поводу судеб человечества и европейской цивилизации. Мысли о вреде цивилизации и социализма, которые беспокоили Достоевского в период работы над «Преступлением и наказанием», повторены в фантастическом рассказе «Сон смешного человека».
Теперь, в начале XXI века, когда человечество прошло через неслыханные испытания и теории избранности одних людей перед другими, одних народов перед другими, прошло через практическое применение идей фашизма, сон-бред Раскольникова воспринимается более расширительно, чем в то время, когда роман был написан. Этот сон - отражение физического и нравственного состояния героя. Он психологически оправдан и реален, то есть такой сон мог присниться.
Особое место занимает психологически точный, гениально описанный сон Раскольникова о смеющейся старухе. «...На стуле в уголку сидит старушонка, вся скрючившись и наклонив голову, так что он никак не мог разглядеть лица, но это была она. Он стоял перед ней: «боится!» - подумал он, тихонько высвободил из петли топор и ударил старуху по темени, раз и другой. Но странно: она даже не шевельнулась от ударов, точно деревянная. Он испугался, нагнулся ближе и стал ее разглядывать; но и она еще ниже нагнула голову. Он пригнулся тогда совсем к полу и заглянул ей снизу в лицо, заглянул и помертвел: старушонка сидела и смеялась,- так и заливалась тихим, неслышным смехом... Бешенство одолело его: изо всей силы начал он бить старуху по голове, но с каждым ударом топора смех и шепот из спальни раздавались все сильнее и слышнее, а старушонка вся так и колыхалась от хохота». Как и во сне о лошади, здесь много народа (в соседней комнате, на лестничной площадке).
Это сон человека, который удостоверился, что он не старуху убил, а себя убил. В этом смысл сна. Сон удивительный по своей психологической точности и художественной силе. Ведь каждый человек, наверное, испытал во сне бессилие: хочет убежать - не удается, ударяет - попадает в пустоту... Но это еще не все. Когда Раскольников проснулся, он ощутил присутствие в комнате человека. «„Сон это продолжается или нет”,- думал он и чуть-чуть неприметно опять приподнял ресницы». Часть IV, глава I начинается со слов: «Неужели это продолжение сна? - подумалось еще раз Раскольникову. Осторожно и недоверчиво всматривался он в неожиданного гостя». Гостем был Свидригайлов, кошмарное порождение зла. Такой действительно может присниться лишь в страшном сне. Свидригайлов - человек, стоящий по ту сторону добра и зла, находящийся на грани нормальной и больной психики. Отягощенный преступлениями («отягощенный» - неточно, потому что для него преступление - нормальное явление), Свидригайлов подвержен странным видениям.
«В 1860-е годы в России наряду с вопросами криминалистики заметно оживился интерес к новейшим исследованиям в области психиатрии... В романе имеются строки, свидетельствующие о знакомстве Достоевского с новейшими исследованиями в области психиатрии...» . К Свидригайлову является Марфа Петровна (привидение наяву). Раскольников несколько раз говорит о нем: «сумасшедший», «помешанный». Вот как представляется Свидригайлову вечность: «...как идея, которую понять нельзя, что-то огромное, огромное! Да почему же огромное? И вдруг, вместо всего этого, представьте себе, будет там одна комнатка, эдак вроде деревенской бани, закоптелая, а по углам пауки, вот и вся вечность. Мне, знаете, в этом роде иногда мерещится». Мало того, Свидригайлов заявляет, что если бы это зависело от него, то он бы «так непременно сделал». Сны, видения Свидригайлова раскрывают его сущность, его «личину» (как назвал свою иллюстрацию к роману художник Эрнст Неизвестный). Страшная личина, но... «широк человек», считает Достоевский. Даже Свидригайлов не вынес собственной скверны и мерзости и покончил с собой. Накануне он останавливается в мерзкой гостинице, в мерзком номере. Когда он впадал в полудремоту, его сны представляли как бы сменяющуюся серию картин: летний пейзаж, цветы, прелестный коттедж, в зале - гроб, а в гробу... «Свидригайлов знал эту девочку... Эта девочка была самоубийца-утопленница. Ей было только четырнадцать лет, но это было уже разбитое сердце, и оно погубило себя, оскорбленное обидой, ужаснувшею и удивившею это молодое, детское сознание... и вырвавшею последний крик отчаяния, не услышанный, а нагло поруганный в темную ночь...»
Что это? Сон-возмездие? Но это еще только первая картина, потому что сон Свидригайлова «многосерийный». Интересно с точки зрения реальности сна то, что Свидригайлову снится, будто он проснулся и совершает действие в реальности: он «очнулся, встал с постели и шагнул к окну» и т. д. «Проснувшийся» Свидригайлов «в темном углу, между старым шкафом и дверью... увидел девочку лет пяти, не более, в измокшем, как помойная тряпка, платьишке, дрожавшую и плакавшую». Идет надрывное описание бедственного состояния ребенка. Что-то дрогнуло в душе Свидригайлова («широк человек»), и он у себя в номере уложил на кровать, укутал девочку. Но: «Вот еще вздумал связаться! - решил он вдруг с тяжелым и злобным ощущением.- Какой вздор!»
Вспомним, как Раскольников, совершив какой-нибудь добрый поступок, тут же со злобой себя ругает за него. Недаром Свидригайлов - «зеркало» Раскольникова, его двойник, или, как говорит Свидригайлов, они «одного поля ягода». Только он собрался уйти и бросить ребенка, как увидел, что девочка ожила, что из-под ресниц «выглядывает лукавый, острый, какой-то недетски подмигивающий глазок... что-то нахальное, вызывающее светится в этом совсем не детском лице... Вот уже совсем не таясь, открываются оба глаза: они обводят его огненным и бесстыдным взглядом, они зовут его, смеются». Даже Свидригайлов находится в «настоящем ужасе». «„Как! пятилетняя!.. А, проклятая!” - вскричал в ужасе Свидригайлов, занося над ней руку... Но в ту же минуту проснулся».
Его пробуждение столь же омерзительно, что и самый сон: он смотрит на не тронутую с вечера порцию телятины, которую облепили мухи, и долго старается поймать одну муху, «наконец, поймав себя на этом интересном занятии, очнулся...». После этого он осуществляет давно задуманную цель - уехать «в Америку», что условно означает для него удалиться в иной свет. Свидригайлов застрелился.
В то же утро Раскольников выполняет волю Сони: идет в участок, чтобы признаться в убийстве, предварительно он по ее же завету стал на колени на площади, наклонился до земли и поцеловал эту землю. Но люди над ним издеваются, считают пьяным, покаяния не получилось. И все же он идет в участок. Однако Раскольников отказался от задуманного признания в убийстве. Известие о самоубийстве Свидригайлова привело его в шок. «Он вышел, он качался. Голова его кружилась». Увидев Соню, в лице которой было что-то отчаянное, он вернулся и заявил о том, что он убил старуху-процентщицу и ее сестру Лизавету. Сломило Раскольникова известие о смерти Свидригайлова: если даже такие не выдерживают груза преступлений!.. Наказание - в самом Свидригайлове, как и в самом Раскольникове, который несет в себе это наказание еще до совершения преступления.
Теперь обратимся к первому сну Раскольникова (сну о лошади (часть I, глава V)), который снится ему после окончательного решения убить старуху, то есть до совершения преступления. Он испытывает такое страшное напряжение, что не смог дойти до дома и, «дойдя уже до Петровского острова, остановился в полном изнеможении, сошел с дороги, вошел в кусты, пал на траву и тут же заснул. В болезненном состоянии сны отличаются часто необыкновенною выпуклостью, яркостью и чрезвычайным сходством с действительностью».
Называет Достоевский свой сон «страшным».
1. Причина сна - тяжелое нравственное состояние человека, принявшего бесчеловечное решение убить старуху-процентщицу, подспудно действующий закон «чаши весов», чаши добра и зла.
2. Во сне Раскольников видит себя ребенком, что особенно важно для писателя, как важна для него «детская» тема, «слезинка ребенка», невыносимость и недопустимость детского страдания; восприятие жизни глазами чистого ребенка (существенная тема в мировой литературе!).
Прочтем эту сцену: «С криком пробивается он сквозь толпу к Савраске, обхватывает ее мертвую, окровавленную морду и целует ее, целует ее в глаза, в губы... Потом вдруг вскакивает и в исступлении бросается с своими кулачонками на Миколку».
3. Картина насилия, опьянение насилием над беззащитным существом, когда насилие теряет цель и превращается в насилие ради насилия, которое, к тому же, подстегивается всеобщим безумием.
4. Психология массового безумия. Два гениальных писателя, Достоевский и Толстой показали впервые в литературе этот жуткий феномен массового психоза, изученный впоследствии психиатрами. Увы, массовый психоз стал чуть ли не повседневностью в XX веке.
5. Соотнесение образа лошади с «кроткими», «смиренными» (Соня, Лизавета) и с образом Катерины Ивановны («Уездили клячу!.. Надорвала-ась!»). Этот эпизод усиливает композиционное значение сна.
6. Раскольников после пробуждения. На чаше весов добра и зла перевесило добро: «Боже! - воскликнул он,- да неужель ж, неужель ж я в самом деле возьму топор, стану бить по голове, размозжу ей череп... буду скользить в липкой, теплой крови, взламывать замок, красть и дрожать; прятаться, весь залитый кровью... с топором... Господи, неужели? - Он дрожал как лист, говоря это. – Да что ж это я!.. ведь я вчера же, сходя с лестницы, я сам сказал, что это подло, низко, низко... ведь меня от одной мысли наяву стошнило и в ужас бросило...» Но чаша весов дрогнула, и теперь уже окончательно перевесило зло - из случайно услышанного разговора на улице о том, что в семь вечера Лизавета уйдет из дома, а старуха останется дома одна. Раскольников делает мгновенный выбор. Дело, конечно, не в случае, дело в том, что и добро и зло были в самом Раскольникове.
7. Связь сна о лошади с главной идеей романа.
Различные функции снов, оригинальные находки можно найти у писателей разных поколений XX века.
Обратим внимание на последнюю, XX главу романа М.А. Булгакова «Белая гвардия».
«Велик был год и страшен год по рождестве Христовом 1918, но 1919 был его страшней». Сразу обращает на себя внимание сказовая интонация этих первых строк. «За окнами расцветала всё победоноснее студеная ночь и беззвучно плыла над землей. Играли звезды, сжимаясь и расширяясь, и особенно высоко в небе была звезда красная и пятиконечная - Марс.
В теплых комнатах поселились сны.
Турбин спал в своей спаленке, и сон висел над ним, как размытая картина. Плыл, качаясь, вестибюль, и император Александр I жег в печурке списки дивизиона... Юлия прошла, и поманила, и засмеялась, проскакивали тени, кричали: „Тримай! Тримай!”
Беззвучно стреляли, и пытался бежать от них Турбин, но ноги прилипали к тротуару на Мало-Провальной, и погибал во сне Турбин».
Опять перед нами вопрос: возможен ли такой сон? Безусловно! Турбину снится вестибюль гимназии, где теперь штаб белых. Там действительно был портрет Александра I, который «посылал улыбку за улыбкой, исполненные коварного шарма», «острием палаша указывал на Бородинские полки». Только во сне он сидит у печурки (Александр I!!) и сжигает списки дивизионов. Этот сон - результат сложных реальных переживаний, в которых, конечно, участвовал другой император, отрекшийся от престола. Юлия - таинственная женщина, спасшая Алексея. «Беззвучно стреляли, и пытался бежать от них Турбин, но ноги прилипали к тротуару на Мало-Провальной, и погибал во сне Турбин». Сон страшный, «военный», с угрозой смерти, все - отражение дневной жизни... как часто бывает во сне, ноги прилипали к тротуару. Надо бежать, а человек не может, надо спрятаться, а человек не может. Раскольников бьет старуху, а она смеется...
Сны в этой главе продолжаются, характерно, что это сны проходных героев, не играющих никакой роли в сюжете. На станции Дарница стоял бронепоезд. Скоро красные возьмут Город. Около бронепоезда в остроконечном куколе-башлыке часовой. Он окоченел и постоянно ходит, за ним ходит его тень. «Тень, то вырастая, то уродливо горбатясь, но неизменно остроголовая, рыла снег своим черным штыком. Голубоватые лучи фонаря висели в тылу человека. Две голубоватые луны, не грея и дразня, горели на платформе». Человек никак не может согреться. Глаза у него были голубые, «страдальческие, сонные, томные». Он мечтает о тепле, но кругом - холодный свет фонарей, а взор, устремленный в небо, видит холодные звезды. «Удобнее всего ему было смотреть на звезду Марс, сияющую в небе впереди над Слободкой... Она сжималась и расширялась, явно жила и была пятиконечной». Человек погружался в полудрему. Из сна не уходила черная стена бронепоезда. «Вырастал во сне небосвод невиданный. Весь красный, сверкающий и весь одетый Марсами в их живом сверкании. Душа человека мгновенно наполнялась счастьем. Выходил неизвестный, непонятный всадник в кольчуге и братски наплывал на человека. Кажется, совсем собирался провалиться во сне черный бронепоезд, и вместо него вырастала в снегах зарытая деревня - Малые Чугры. Он, человек, у околицы Чугров...» Постовой просыпается. «Исчезал сонный небосвод, опять одевало весь морозный мир синим шелком неба, продырявленного черным и губительным хоботом орудия. Играла Венера красноватая, а от голубой луны фонаря временами поблескивала на груди человека ответная звезда. Она была маленькая и тоже пятиконечная».
Обращая внимание на стиль, на ритмику этого отрывка, стоит отметить, что он трагически-поэтичен, близок к сказовой, стихотворной речи.
Каков смысл этого сна? Он многозначен, символичен. Человек из Чугров, видимо, крестьянский паренек, вырванный из мирной жизни, ставший шлемоносцем, человеком войны. Он пропадает, окаменевает, но он полон веры, и как человек, охваченный верой, он смотрит в небо, а там и на земле блещут краски, прекрасные, но холодные. В небе звезда Марс. Марс - бог войны, и звезда красная. Какой же она может видеться красному бойцу? Конечно, пятиконечной. Пятиконечная звезда поблескивает у него на груди. Страшен год девятнадцатый, горит в небе красная звезда Марс.
Последний эпизод романа. «И наконец, Петька Щеглов во флигеле видел сон». Петька, как и боец Жилин, никакого отношения к сюжету романа не имеет, но, значит, он для чего-то нужен Булгакову? «Петька был маленький, поэтому он не интересовался ни большевиками, ни Петлюрой, ни Демоном. И сон привиделся ему простой и радостный, как солнечный шар. Будто бы шел Петька по земному большому лугу, а на этом лугу лежал сверкающий алмазный шар, больше Петьки. Во сне взрослые, когда им нужно бежать, прилипают к земле, стонут и мечутся, пытаясь оторвать ноги от трясины. Детские же ноги резвы и свободны. Петька добежал до алмазного шара и, задохнувшись от радостного смеха, схватил его руками. Шар обдал Петьку сверкающими брызгами. Вот весь сон Петьки. От удовольствия он расхохотался в ночи».
При чтении этого сна возникает неслучайная ассоциация со снами Пети Ростова и Петра Кирилловича Безухова, о которых мы уже говорили выше. Шар с растекающимися и сливающимися каплями - символ единения, гармонии. Концовка романа Булгакова дает надежду, как и сон ребенка. «Над Днепром с грешной и окровавленной и снежной земли поднимался в черную, мрачную высь полночный крест Владимира. Издали казалось, что поперечная перекладина исчезла - слилась с вертикалью, и от этого крест превратился в угрожающий острый меч». И последний абзац: «Но он не страшен. Все пройдет. Страдания, муки, кровь, голод и мор. Меч исчезнет, а вот звезды останутся, когда и тени наших тел и дел не останется на земле. Нет ни одного человека, который бы этого не знал. Так почему же мы не хотим обратить свой взгляд на них? Почему?»

Список использованной литературы

1. Д.Д. Благой. А.Н.Радищев «Путешествие из Петербурга в Москву». Москва, 1962г.
2. Ю.М. Лотман. Роман А.С. Пушкина «Евгений Онегин». Комментарий. Ленинград, 1961г.
3. Н.Л. Бродский. Роман А.С. Пушкина «Евгений Онегин». Комментарий. Москва, 1965г.
4. Г.Ф. Коган. Примечания к роману Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание». Москва, 1970г.
5. В.Н. Кулешов. Предисловие к роману И.А. Гончарова «Обломов». Москва, 1973г.
6. Мифы народов мира. Москва, 1988г.
7. Н.А. Радищев. Путешествие из Петербурга в Москву. Москва, 1971г.
8. И.А. Гончаров. Обломов. Москва, 1980г.
9. Н.А. Островский. Гроза. Москва, 1960г.
10. А.С. Грибоедов. Горе от ума. Москва, 1980г.
11. А.С. Пушкин. Евгений Онегин. Москва, 1986г.
12. Ф.М. Достоевский. Преступление и наказание. Петрозаводск, 1970г.
13. М.А. Булгаков. Белая гвардия. Минск, 1988г.

1. Функции снов в произведениях литературы. Сновидение как способ подачи материала используется в литературе с древнейших времён (в «Одиссее» Гомера и в «Метаморфозах» Апулея) до наших дней. Прежде всего это композиционный приём подачи материала, его структурирования во времени и пространстве, иногда весьма необычного. Вместе с тем, описание сна является удобным и убедительным способом раскрыть душевный мир персонажа, в том числе и те его стороны, которые относятся к подсознанию.

2. Сновиденческое пространство произведений А.С. Пушкина Борис Годунов, Евгений Онегин, Пиковая Дама, Капитанская дочка – творения пушкинского гения, известные каждому школьнику. В каждом из этих произведений герои видят сны, функция которых в структуре текста представляет для нас интерес.

Всё тот же сон! возможно ль? В третий раз! Проклятый сон!.. Мне снилося, что лестница крутая Меня вела на башню, с высоты Мне виделась Москва, что муравейник; Внизу народ на площади кипел И на меня указывал со смехом, И стыдно мне и страшно становилось И, падая стремглав, я пробуждался...

Иерархичность пространства сновидения (верхниз), несомненно, связана с боязнью падения на глазах у смеющегося народа. При этом сам герой в своём сне пассивен: он оказывается на башне как бы не по своей воле – его введёт наверх лестница, и точно так же подневольно стремительное падение самозванца.

Интересно сопоставить сны Григория и Петра Андреевича Гринёва (повесть Капитанская дочка) Мне казалось, буран ещё свирепствовал, и мы ещё блуждали по снежной пустыне... Вдруг увидел я ворота и въехал на барский двор нашей усадьбы. С беспокойством выпрыгнул я из кибитки и вижу: матушка встречает меня на крыльце... Тише, говорит она мне, отец болен, при смерти, и желает с тобой проститься. Поражённый страхом, я иду за нею в спальню. Что ж? Вместо отца моего вижу? в постели лежит мужик с чёрной бородою, весело на меня поглядывая. Я в недоумении обратился к матушке: Что это значит? Это не батюшка. И с какой мне стати просить благословения у мужика? Тогда мужик вскочил с постели, выхватил топор из-за спины и стал махать во все стороны. Я хотел бежать... и не мог... Ужас и недоумение овладели мной... и в эту минуту я проснулся...

Не менее «вещим» является и сон Татьяны из романа Евгений Онегин Психологическая мотивировка сна, очевидно, та же, что и у сновидений Дмитрия Самозванца и Гринёва, тревожное, напряжённое ожидание грядущих событий. Ю.М. Лотман связывает мотивы сновидения ещё и со специфической атмосферой святок временем, когда девушки, согласно фольклорным представлениям, в попытках узнать свою судьбу вступают в рискованную и опасную игру с нечистой силой.

Особняком стоят видения Германна героя повести Пиковая Дама Строго говоря, снов Германн в произведении не видит. Пушкин описывает только какие-то полумистические-полуреальные видения, которые автор представляет читателю именно в таком качестве, а не как сновидения. Это важно потому, что перед нами герой с болезненным сознанием, расстроенным сказкой о трёх картах, тайну которых он пытается выведать. Поэтому Германна тревожат не сны, которые нетрудно было бы отличить от реальности, а видения, происходящие как будто наяву, но слишком невероятные для того, чтобы быть правдой.

Взаимодействие снов и реальности в произведениях Пушкина один из интереснейших вопросов, который может стать темой отдельного исследования. Почему, например, к Гринёву и Татьяне Лариной, видевшим страшные сны, судьба отнеслась благосклонно (хотя оба не избежали жизненных испытаний), а Герман потерпел крах, несмотря на то, что покойная графиня открыла ему тайну удачи, которой он так ждал? Вопросов много, и невозможно ответить на все в пределах одной статьи. Мы лишь попытались наметить пути для будущих научных исследований сновиденческого пространства произведений А.С. Пушкина.

3. Сны и циклы сновидений в произведениях Ф. Достоевского Слова сон, сновидение попадают в название трех произведений Достоевского (Дядюшкин сон, Петербургские сновидения в стихах и прозе, Сон смешного человека), но герои многих его романов и повестей видят особенные сны, которые подробно описывает автор. Сны героев Достоевского запечатлеваются в памяти читателя не менее сильно, чем явь его романов.

Достоевский как бы подсказывает читателю методику прочтения снов его героев: В болезненном состоянии сны отличаются часто необыкновенною выпуклостию, яркостью и чрезвычайным сходством с действительностью. Слагается иногда картина чудовищная, но обстановка и весь процесс всего представления бывают при этом до того вероятны и с такими тонкостями, неожиданными, но художественно соответствующими всей полноте картины подробностями, что их и не выдумать наяву этому же самому сновидцу, будь он такой же художник, как Пушкин или Тургенев. Такие сны, болезненные сны, всегда долго помнятся и производят сильное впечатление на расстроенный и уже возбужденный организм человека

О, все теперь смеются мне в глаза и уверяют меня, что и во сне нельзя видеть такие подробности, какие я передаю теперь, что во сне моем я видел или прочувствовал лишь одно ощущение, порожденное моим же сердцем в бреду, а подробности уже сам сочинил, проснувшись (25, 115). В конце фантастического рассказа Достоевского смешной человек восклицает: Сон? что такое сон? А наша-то жизнь не сон?

Преступление и наказание - самый насыщенный сновидениями роман Достоевского. в тексте Преступления и наказания можно выделить цикл снов Раскольникова и цикл- тройчатку - тройной сон Свидригайлова. Все эти сны становились объектом внимательного изучения и комментирования. М. М. Бахтин, С. В. Белов, В. Я Кирпотин, Л. П. Гроссман, В. В. Кожинов, Ю. Ф. Карякин, Р. Г. Назиров, Э. М. Румянцева, Н. М. Чирков, Г. К. Щенников и многие другие посвятили специальные главы или страницы своих книг анализу каждого из сновидений.

Первый сон сам герой называет страшным сном,безобразным сном Он видит себя ребенком, ему семь лет. Он гуляет с отцом за городом. Душно, серо. На краю города большой кабак. Странно, что рядом церковь с зеленым куполом и кладбище. Хохот, крики, драка. Пьяная толпа усаживается в телегу, и Миколка бьет лошадь. Наконец, кто-то кричит: Топором ее, чего! Покончить с ней разом... (6, 49). Мальчик бросается ее защищать, плачет, обхватывает ее мертвую, окровавленную морду и целует ее, целует ее в глаза, в губы.

Второй сон – это сон-греза, который привиделся ему накануне преступления. Он видит себя в Египте, в оазисе, пальмы, голубая и холодная вода, чистый, с золотыми блестками песок. Он пьет воду прямо из ручья, но тут бьют часы, он просыпается и идет убивать. Пейзаж этого сновидения явно противопоставлен душному Петербургу, а холодная вода, голубой и золотой цвета сна позволяют представить, чего жаждет душа Раскольникова.

Третий сон - это бредовый сон, сон- кошмар. Ему мерещится, что на лестнице квартальный надзиратель страшно избивает его квартирную хозяйку. Много свидетелей, разговоры, стоны, жалобы. Потом все затихает. Раскольников испытывает безграничный ужас, его мучает страх разоблачения. В этом сне в преображенном виде проступают события вчерашнего дня убийства. Страх, испытываемый Раскольниковым в комнате (он хотел было запереться на крючок, но рука не поднялась...) -, заставляет вспомнить пережитый ужас после убийства, когда он обнаружил, что дверь была не заперта на крючок, а потом притаился за дверью и слушает, как снаружи стучат, зовут старуху, разговаривают о том, что дверь не на замке, а на запоре, на крючке то есть - значит, кто-нибудь из них дома.

Четвертый он - это сон о повторном убийстве старухи. Действие как бы возвращается вспять, но теперь трагедия убийства оборачивается комедией. Сон становится как бы ответом судьбы на реплику Раскольникова: О, как я ненавижу теперь старушонку! Кажется, бы другой раз убил, если б очнулась!

Последнее, пятое сновидение Эпилога существенно отличается от предыдущих. Это не один сон, а сжатый пересказ тех снов, которые снились Раскольникову во время болезни в острожной больнице. Это сны о какой-то страшной болезни, пришедшей из глубины Азии в Европу. Ее разносят микроскопические существа трихины, которые обладают умом и волей и вселяются в тела людей. Мир гибнет, но спасаются несколько, которые должны начать новый род людей и новую жизнь, обновить и очистить землю, но никто и нигде не видал этих людей. Это сон о мировой катастрофе, конце света, сон-апокалипсис и пророческий сон, в котором, как утверждают исследователи, представлено пророчество Достоевского о мировой войне или революции. Одновременно - это и сон-предупреждение, после которого Раскольников окончательно разочаровывается в своей теории о праве сильного на убийство пусть даже ради благородной цели

Опора на фольклорно-мифологические, библейские и литературные источники является одной из характерных особенностей художественной гипнологии Достоевского. Превращал в сновидения литературные источники, Достоевский как бы иллюстрирует теорию происхождения искусства из мира творческих сновидений, которыми грезит сердце художника. Как говорит Просперо в пьесе Буря В.Шекспира: Из нас самих родятся сновиденья, И наша жизнь лишь сном окружена.

Список использованной литературы. 1. Лотман Ю.М. Роман А.С. Пушкина Евгений Онегин. Комментарий. Л., Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. М., Бочаров С.Г. Поэтика Пушкина. М., Ильев С.П. Русский символический роман. Одесса, Ремизов А. Сны и предсонье. - СП6., С Достоевский Ф.М. Поли. собр. соч.: в 30 т. - Л., (Ссылки даются по этому изданию с указанием тома и страниц в тексте статьи. Первая цифра указывает том, вторая – страницы.) 7. Назиров Р.Г. Творческие принципы Ф.М.Достоевского. - Саратов, С Борхес Х.Л. Письмена Бога. - М., С Назиров Р.Г. Творческие принципы Ф. М. Достоевского. - С Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. - М., С Катенин П.А. Избранные произведения. - М.; Л., С Недэвецкий В.А. От Пушкина к Чехову. - М., С Нечаенко Д.Н. Сон, заветных исполненный знаков.... Таинства сновидений в мифологии, мировых религиях и художественной литературе. - Киев, С Ахундова И.Р. Все это, быть может, было вовсе не сон! (смерть смешного человека) II Достоевский и мировая культура: Альманах. УГ 9. - М., С. 187.

Мой реферат называется “сны и сновидения в русской литературе».

Изучение снов увлекает. Коснувшись однажды темы сновидений, стремишься изучить эту тему как можно больше. Так, однажды я заинтересовалась эзотерикой, в частности феноменом гипноза., а гипноз и сон связаны между собой более чем тесно. Мне стало интересно, имеют ли сны и сновидения столь же большую роль в литературе, и поэтому я выбрала именно такую тему для своего реферата .

В русской литературе сны всегда играли не меньшую, а иногда и большую роль, чем реальная действительность. Многие авторы делали сон полноценным “действующим лицом” своих произведений. Сны позволяют лучше понять характеры их героев, причины их поступков, отношение к людям и к себе. Ведь, по сути, сон - это время, когда освобождается подсознание человека. Оно не сковано внешними условностями, не позволяет лгать, притворяться и прикрываться масками. Наверное, именно по этим причинам авторы так часто прибегают к приему раскрытия личности персонажа через его сон.

В ходе работы над рефератом я рассмотрела четыре произведения российских классиков: «Евгений Онегин», «Преступление и наказание», «Тихий Дон», и «Мастер и Маргарита». В каждом из этих романов сновидения играют свою, определенную роль – общих канонов нет и быть не может.

В романе «Евгений Онегин» Александр Сергеевич Пушкин использует сны для раскрытия внутреннего мира героев (Татьяны и Онегина). С помощью большого количества слов-символов, использованных в описании сна Татьяны, автор не только раскрывает образы, но и предоставляет читателю шанс заглянуть за завесу тайны и узнать дальнейшие судьбы героев. Помимо этого, сон Татьяны является художественным приемом, который делает текст романа красочнее.

В «Преступлении и наказании», напротив, никакой красочности роману сны не придают, а еще больше затуманивают и без того неясные вещи. Так же, как и в «Евгении Онегине», сны здесь помогают лучше понять внутренний мир очень сложного человека – Родиона Раскольникова. Сны Раскольникова символичны (антитеза церкви и кабака в первом сне); их отголоски присутствуют на протяжении всего романа. Кроме того, прием снов помогает лучше понять смысл произведения (третий сон Раскольникова).

В романе «Тихий Дон» сон генерала Корнилова – вещий. С помощью символов Шолохов как будто сам рассказывает генералу будущее его армии. Через сон автор дает оценку персонажа – Корнилов – не тот герой, что спасет Россию; и показывает читателю внутренний мир генерала.

В «Мастере и Маргарите» сны использованы как «мост» в другую реальность, может быть, в гипнотический транс, наведенный Воландом и его свитой (или самим Булгаковым?). Сон Понтия Пилата символичен – противостояние добра и зла, в результате которого побеждает добро, приходит прощение и свобода – путь к Истине. Кроме того, сон (а точнее его отсутствие) использован автором как способ более глубокого раскрытия образа прокуратора, а позднее - как наказание Пилата.

Во всех четырех произведениях сны и сновидения являются одними из важнейших художественных приемов, ибо они помогают автору полномернее донести до читателя свою мысль.

Сон – это всегда загадка, и, пытаясь ее разгадать, можно прийти к удивительным открытиям. (Недаром же таблица Менделеева приснилась Дмитрию Ивановичу!) Когда я работала над рефератом, мне захотелось перечитать мои любимые книги (ведь в них были сны!) и попытаться разобрать, что они – эти сны – значат. Вдруг я пролистнула, не обратив внимания, целый мир, полный ответов и смысла?

Сон как литературный прием. Исследовательская работа. Сны в русской литературе

Список использованной литературы

Статьи по теме